Вадиму было трудно надеяться на полную откровенность Воронцова, и тем не менее он рассчитывал на корпоративную солидарность.
Вадим решительно двинулся к кабинету капитана. Постучал. Вошел.
К сожалению, Воронцов беседовал с кем-то из сослуживцев. И Вадим, не зная, что делать, стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
Наконец хозяин кабинета обратил на него внимание.
- Лейтенант, ты ко мне?
- Так точно, товарищ капитан!
Воронцов повернулся к своему собеседнику:
- Ну ладно, это вопрос непростой. Мы его с тобой обсудим попозже.
Сослуживец кивнул и покинул кабинет.
- Садись, лейтенант. Что у тебя?
- Товарищ капитан, мне сказали, что вы ведете дело о двойном убийстве на юго-западе.
- Верно. - Во взгляде Воронцова мелькнуло любопытство.
- Эта неопознанная девушка... Ее личность так и не удалось установить?
- Нет, но сейчас опера прочесывают все квартиры подъезда. Возможно, к вечеру имя её будет известно.
- Есть какие-то версии её убийства?
Капитан пожал плечами:
- Смахивает на ограбление. Но, когда будет установлена личность жертвы, возможно, появятся другие версии.
- А сейчас... Тело в морге? - Голос Вадима дрогнул.
- Да.
- Нельзя ли мне взглянуть?
Воронцов опять с интересом посмотрел на Вадима.
- Отчего же нельзя? Она в нашем судебно-медицинском морге. Но зрелище, конечно...
- Спасибо, товарищ капитан.
- Да вроде бы и не за что.
Служащий морга, выслушав просьбу посетителя, молча подошел к шкафу-холодильнику, и вскоре лейтенант увидел завернутое в черный полиэтилен тело. Голова была обернута отдельно.
- Не рекомендую разворачивать, - указал служащий морга на голову.
Вадим сдернул пленку и сразу узнал и синие джинсы Дианы, и её малиновую блузку. Потом перевернул тело на живот и слегка завернул полиэтилен на голове.
Вот она, родинка за правым ухом...
Целиком голову, как и советовал служитель, он разворачивать не стал: Вадим знал о характере нанесенных девушке ранений, и ему было жутко даже представить результат нападения на Диану, а не то что лицезреть его.
О своем открытии он решил сообщить сначала Ивану, а потом уж капитану Воронцову.
Вадим вышел на улицу и набрал номер на мобильнике.
- Иван, - глухо произнес он. - Я нашел Диану. Она - в морге.
Посланник пришел в исключительное волнение:
- Кто об этом знает?
- Только я.
- Никому - слышишь! - никому не говори об этом!
- Но почему?!
- У её отца больное сердце, - с ходу сочинил Посланник. - Это известие просто убьет его. Подождем немного. Я попробую его подготовить.
- Но мне надо сообщить хотя бы следственной бригаде.
- А те сразу сообщат отцу Дианы! Умоляю, Вадим! - Он почти кричал. Подождем день-другой.
- Да, но кто тогда будет искать убийцу?
- Ты имеешь представление о нашей организации? Мы этого подонка найдем скорее, чем любой МУР. Мы ведь знаем, кто и почему на Диану руку поднял. Это месть, Вадим, месть! - Посланник все больше впадал в экзальтацию, и лейтенант сдался.
- Хорошо, я буду молчать. Но хотел бы принять участие в вашем розыске.
- Договорились. Ты нам как раз очень можешь понадобиться.
Отключив связь, Посланник тяжело перевел дыхание. Это называется "двойной капкан". Ведь Келарь так же не простит ему смерть Дианы, за которую он, Иван, лично отвечал перед её отцом, как и его измену дочери с другой женщиной. Да ещё с какой женщиной...
Короче, впору вслед за шантажистом заказывать и лейтенанта МУРа...
Зяблик
16 августа, среда: утро, день
Зяблик поставил свою "шестерку" метрах в ста пятидесяти от БМВ Посланника, ожидавшего некоего клиента, которого потом нужно было выследить.
Вскоре этот клиент подъехал. Зяблик отметил его предусмотрительность, поскольку он подкатил на частнике, которого сразу отпустил, а не на своей тачке - к чему светить её номера!
Разговор оказался недолгим - БМВ Посланника вскоре отъехала, а клиент, подождав минуту-другую, стал голосовать. Зяблик тут же нажал на акселератор и подкатил к нему.
Клиент, проще говоря - Хохляков, окинул подъехавшую машину долгим и цепким взглядом. Но умеющий внушать доверие одним своим видом Зяблик и его непрезентабельная "шестерка" произвели на детектива благоприятное впечатление.
Он взглянул в сторону отъехавшей иномарки, но та уже скрылась из виду.
Тогда Хохляков, склонившись к автомобильной дверце, предложил:
- До Хорошевки за стольник добросишь?
Зяблик молча открыл дверцу.
Он довез клиента до дома и даже сумел засечь номер его квартиры.
Лухарь предупредил, что звонить ему не следует, поэтому Зяблик сам стал дожидаться зуммера.
И Лухарь действительно позвонил. Зяблик передал ему адрес клиента. Албанец может покончить с этим делом уже сегодня.
А после Зяблик стал думать. Долго и долго думать. Два миллиона баксов, оказавшихся у наркодилера Гуся, стоили столь длительных раздумий.
Сам Зяблик, конечно, здесь ничего не сможет сделать, нужна чья-то помощь. Казалось бы, проще всего обратиться к Лухарю, а через него к Албанцу. Но Зяблик совершенно не представлял себе Албанца в роли грабителя. Он же чистой воды киллер. А здесь надо фатеру брать. Да и чемоданы эти уже, должно быть, надежно запрятаны. Значит - что? Пытать Гуся придется. Ну никак не мог Зяблик даже в бреду увидеть Албанца с раскаленным утюгом в руке.
И ещё одно обстоятельство смущало стукача. Хотя он и недолго пробыл на зоне, но в него намертво въелись некоторые принципы своеобразной воровской чести. Чьи, в конце концов, это деньги? Ведь не Лухаря с Албанцем. Это бабки питерских воров, заработанные ими если не потом, то кровью точно - и чужой, и собственной. В руки питерских блатарей и должен вернуться их общак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61