Лебедки, поднимающие и опускающие груз, всегда хорошо охранялись, и приближаться к ним без разрешения никому не позволялось. Спуститься же с утеса, не пользуясь подъемником, было попросту невозможно. Передняя стена утеса тщательно сглажена, все выступы и впадины стесаны или замазаны. Такая же гладкая стена уходила и вверх, но в ней располагались амбразуры для лучников.
Еще оставались неисследованными пещеры. В первый же день Пар и его друзья отправились в пещеру, расположенную в центре скалы, гадая, что там находится. Они увидели, что из огромного, как собор, помещения можно пройти в дюжину меньших по размерам, где повстанцы хранили припасы, оружие и снаряжение, жили, когда погода не благоприятствовала ночевкам на воздухе, тренировались и проводили свободное время. В глубь горы шли какие-то туннели, но они охранялись. Когда Пар спросил Хайресхона, куда они ведут, тот демонически усмехнулся и ответил, что, подобно тропе в Ключе Пармы, туннели ведут в забвение.
Следующие два дня пролетели быстро, хотя раздражение от того, что Падишар избегает разговоров о мече, не проходило. Пятеро гостей проводили время, исследуя крепость мятежников. Кроме подъемников и туннелей, им разрешалось бывать всюду. Падишар не расспрашивал Пара о его спутниках. Казалось, его совсем не интересовало, кто они такие и можно ли им доверять, будто это не имеет никакого значения. Возможно, и не имеет, подумал Пар после некоторого размышления, — крепость мятежников совершенно неприступна.
Пар, Колл и Морган все время были вместе. Иногда к ним присоединялся Стефф, но Тил постоянно держалась в стороне, как всегда отчужденная и необщительная. Повстанцы уже привыкли к тому, что братья и горец бродят по Уступу и заходят в пещеры.
Но ничто не интересовало их больше, чем сам Падишар Крил. Предводитель повстанцев оставался загадкой. Его появление в любом месте было сразу заметно по ярко-красной одежде. Он был весьма разговорчив: рассказывал истории, отдавал приказы, вслух комментировал свои мысли. Падишар казался веселым и сердечным, улыбка не сходила с его губ. Но за его мягкостью и приветливостью скрывался характер, твердый как гранит: когда он приказывал что-то сделать, это выполнялось незамедлительно. Никто не осмеливался с ним не то что пререкаться, но даже задавать ему вопросы. Его лицо могло быть улыбчивым, как летний день, но голос замораживал до костей.
Он поддерживал в лагере железный порядок и дисциплину, поставив все на военную ногу. Лагерь содержался в чистоте и порядке. Оружие и припасы учитывались и хранились на специальных складах, и то, что требовалось, находилось мгновенно. Каждый член отряда имел свои обязанности и исполнял их точно и добросовестно. На Уступе жило более трехсот человек, и каждый знал, что ему делать и перед кем придется отвечать, если что-нибудь выйдет не так.
На второй день пребывания гостей на Уступе к Падишару Крилу привели двух членов отряда, обвинявшихся в воровстве.
Он выслушал показания против них вполне добродушно, потом предложил обвиняемым высказаться в свою защиту. Один признал свою вину полностью, второй неуверенно отпирался. Падишар приказал первого высечь и снова отправить на работу, а второго сбросить с обрыва.
Вечером того же дня Падишар подошел к Пару и спросил, не произвело ли на него случившееся дурного впечатления. Не дожидаясь ответа, он стал объяснять, что дисциплина в отряде слишком важна и наказание за проступки должно быть быстрым и неотвратимым.
— Соблюдение правил имеет огромное значение среди равных, — несколько туманно объяснил он. — Мы живем здесь одной семьей и должны полагаться друг на друга. Человек, ненадежный в лагере, будет ненадежным и в бою.
Потом он внезапно перевел разговор на другую тему, сообщив извиняющимся тоном, что его родители были не землевладельцами, убитыми в лесу по приказу Федерации, а торговцами шелком и умерли в тюрьме Федерации за неуплату налогов. Он сказал, что приукрасил свой рассказ, чтобы произвести большее впечатление.
Когда сразу после этого разговора Пар встретил Хайресхона и спросил его, знал ли он родителей Падишара, тот ответил:
— Нет, они умерли от лихорадки еще до того, как я появился на свет.
— Ты хочешь сказать, умерли в тюрьме? — спросил его сбитый с толку Пар.
— В тюрьме? Вряд ли. Они умерли в пути, направляясь из Вейфорда на юг. Торговали драгоценными металлами. Падишар сам рассказывал мне об этом.
Вечером после ужина Пар изложил обе версии Коллу. Они сидели вдвоем на краю Уступа, подальше от лагеря, и наблюдали, как звезды вырисовывают свой причудливый узор на темнеющем небе. Когда Пар закончил свой рассказ, Колл рассмеялся:
— Правда в том, что этот человек не говорит о себе ни слова правды. Он больше похож на своего предка Панмона Крила, чем, возможно, сам Панмон!
Пар усмехнулся:
— Да, пожалуй, ты прав.
— Он так же одевается, так же разговаривает, такой же неистовый и странный, как его предок. — Колл вздохнул. — Но какого черта я смеюсь? И что мы делаем здесь с этим сумасшедшим?
Пар проигнорировал его вопрос:
— Колл, как ты думаешь, что он скрывает?
— Да все.
— Нет, не все. Он не из таких. — Колл попытался возразить, но Пар сделал успокаивающий жест. — Задумайся вот над чем. Все эти рассказы о себе и о своих родителях тщательно продуманы и отработаны. Он рассказывает их со смыслом. Если вспомнить легенды, то у Падишара и его предка Панмона много общего. Он создает свой образ для разных людей по-разному. Но в каждом случае все не соответствует действительности. — Он придвинулся к Коллу. — И я готов думать, что делает он это не без причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144