– У меня никак не получается связать воедино преступления и подозреваемых.
– Прежде всего, надо позаботиться о памяти Беранира.
* * *
Сути хотел достойно отметить возвращение своего друга Пазаира. Он пригласил его с женой в одну из самых изысканных таверн Мемфиса, где подавали красное вино, датированное первым годом правления Рамсеса, великолепно зажаренного ягненка, овощи, соус и необыкновенно вкусные пирожные. Он изо всех сил старался хотя бы на время отвлечь друзей от мучившего их вопроса об убийстве Беранира.
Пошатываясь, с мутной головой, он вернулся к себе, где наткнулся на Пантеру. Светловолосая ливийка вцепилась ему в волосы.
– И где же ты был?
– На каторге.
– Это ты там напился?
– Я напился, зато Пазаир жив и здоров.
– А обо мне ты вспоминал?
Он схватил ее за талию, поднял и держал, прижав к себе.
– Я вернулся, разве это не чудо?
– Ты мне не нужен.
– Лжешь. Мы еще не насытились друг другом.
Он осторожно положил свою подругу на ложе, ловко снял с нее короткое платье и с юношеской страстью стремительно овладел ею. Она издала крик сладострастья, не в силах сопротивляться тому, чего так ждала. Потом, когда они лежали рядом, переводя дух от пережитого счастья, она положила руку ему на грудь.
– Я дала себе слово изменить тебе в твое отсутствие.
– Удалось?
– Не скажу. Чтобы ты мучился от неизвестности.
– Я тебя разочарую. Единственное, что имеет для меня значение, это наслаждение в данный момент.
– Ты чудовище!
– Я тебе не нравлюсь?
– Ты и дальше будешь помогать Пазаиру?
– Мы смешали нашу кровь.
– Он хочет мстить?
– Прежде всего, он судья, а уж потом обыкновенный человек. Истина для него ценнее собственных переживаний.
– Послушай меня хоть раз в жизни. Не ввязывайся в эти дела, держись в стороне.
– К чему эти советы?
– Его враги слишком сильны.
– Откуда это тебе известно?
– У меня предчувствие.
– Ты от меня что-то скрываешь?
– Разве есть женщина, способная тебя обмануть?
* * *
Служебный кабинет верховного стража был похож на возбужденный улей. Монтумес ходил взад и вперед, отдавая приказания, часто противоречащие одно другому, и поторапливал подчиненных, собиравших свитки папируса, деревянные дощечки – весь архив, накопившийся за время его службы. Глаза его были воспалены, он то и дело почесывал лысый череп, понося медлительность своих служащих. Выйдя на улицу, чтобы проследить за погрузкой документов на повозку, он столкнулся с Пазаиром.
– Мой дорогой судья…
– Вы на меня смотрите так, как будто перед вами привидение.
– Вы шутите! Я надеюсь, что ваше самочувствие…
– Пребывание в каторжной тюрьме его не улучшило, но моя жена быстро поставит меня на ноги. Вы переезжаете?
– Ведомство, следящее за оросительными каналами, предсказывает сильный паводок. Приходится принимать меры.
– Но, мне кажется, до этого квартала вода не поднимается.
– Береженого бог бережет.
– И где же вы устроитесь?
– Ну… видимо, у себя. Но это, конечно, временно.
– Прежде всего, это незаконно. А старший судья об этом знает?
– Наш дорогой судья очень утомился. Не следует его беспокоить.
– На мой взгляд, перевозку документов следует приостановить.
Голос Монтумеса стал пронзительным и гнусавым.
– Возможно, вы и невиновны в преступлении, в котором вас обвиняли, но ваше положение все же не настолько прочно, чтобы вы могли мне приказывать.
– Это так. Но ваше положение обязывает вас мне помогать.
Начальник стражи по-кошачьи прищурил глаза.
– Чего вы хотите?
– Провести экспертизу перламутровой иглы, которой убили Беранира.
Монтумес почесал голову:
– Но здесь такой беспорядок из-за переезда…
– Мне нужны не документы, а всего лишь вещественное доказательство. Оно должно фигурировать в досье вместе с запиской, с помощью которой меня заманили на место преступления: «Приходите поскорее, Беранир в опасности».
– Мои люди ее не нашли.
– А игла?
– Секунду.
Начальник стражи ретировался.
Возбуждение, вызванное переездом, спадало. Разложив поклажу по полкам, служащие переводили дух.
Монтумес вернулся десять минут спустя, со скорбным выражением на лице.
– Игла исчезла.
8
Когда Пазаир начал пить лечебную воду из медного сосуда, Смельчак тут же потребовал свою долю. У пса были длинные лапы, хвост, изгибавшийся в зависимости от его настроения, большие висячие уши, которые поднимались в предвкушении кормежки, и бело-розовый ошейник с надписью «Смельчак, друг Пазаира». Пес лакал благодатную влагу, в очередь за ним встал осел, откликавшийся на изящное имя Северный Ветер. Зеленая обезьянка Нефрет, известная плутовка, прыгнула на спину ослу, дернула за хвост собаку и спряталась за спину хозяйки.
– Как лечиться в таких условиях?
– Не прибедняйтесь, судья Пазаир. Вы имеете возможность пользоваться услугами добросовестного лекаря, причем на дому.
Он поцеловал ее в шею, в заветное местечко, от чего по ее телу всегда пробегала дрожь. Однако Нефрет нашла в себе силы отстранить мужа.
– Письмо.
Пазаир сел в позу писца и развернул на коленях прекрасно выделанный папирус, шириной сантиметров в двадцать. Ввиду особой важности документа, он сделает запись только с лицевой стороны. Левая часть оставалась свернутой, правую судья развернул. Чтобы придать тексту торжественный вид, он будет писать по вертикали, разделяя строки прямыми линиями, прочерченными самыми красивыми чернилами с помощью идеально заостренной тростниковой кисточки.
Его рука была тверда.
«Визирю Баги от судьи Пазаира.
Пусть боги защитят визиря, Ра осветит его своими лучами, Амон сохранит его неприкосновенность, Птах даст ему силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110