Дети Шерлока Холмса -


Аннотация
Как быть, если вам стало известно, что кто-то готовит преступление? Конечно, сообщить в милицию и помешать злодею! Но вдруг ваш новый знакомый - никакой не злодей, а талантливый изобретатель, которого когда-то предал лучший друг? Теперь Стае хочет вывести этого "друга", бизнесмена Хорькова, на чистую воду и разоблачить его темные делишки...? Братья-сыщики Димка и Алешка решили помочь изобретателю! Пускай для этого придется совершить несколько не совсем законных поступков... Зло должно быть наказано, а справедливость - восстановлена!
Валерий Гусев
Шпион на батарейках

Дети Шерлока Холмса


Глава I


«СТРАШНАЯ ЭСТОРЕЯ»

Когда эта страшная история завершилась более-менее благополучно, я посоветовал Алешке записать ее, как говорится, по свежим следам и в назидание потомкам. Алешка сначала отказался:
– Нет у меня никаких потомков во всякие назидания.
– Когда-нибудь будут, – возразил я. – И они тобой загордятся. Какой у них был умный, отважный предок Алексей Оболенский.
– На фиг надо! – отрубил он, а потом все-таки согласился. И тут же сел за свой стол «назидать своим потомкам».
Через полминуты он показал мне исписанную страницу:
– На, читай, здорово получается, да?
Я прочитал и понял, что описывать эту историю мне опять придется самому. Вот что он накалякал:
«Страшная эсторея
Жил-был один нихароший чилавек. Но он нихароший был нивсегда. Сначала он был хароший. А патом эспортелся и стал нихароший. Его задушила жаба. Он падумал, что деньги главнее дружбы. И он эспортился. Навроди как старые чисы. Каторые стали паказывать ниправельное время. И вот этот нихароший чилавек палучил очень хароший падарок. Ввиди жилезного Робика. Этот жилезный Робик умел читать, писать и воровать. И тогда начилось такое бизобразие, что ни в сказки сказать, ни пиром описать!»
Я даже не стал исправлять ошибки, а просто сел за свой письменный стол и написал эту «Эсторею» в назидание Алешкиным потомкам...
В нашем микрорайоне, недалеко от нашего дома, на краю нашего парка неспешно и даже как-то застенчиво журчит наша скромная извилистая речушка, которую мы называли Смородинкой.
И кто бы мог подумать, что на ее мирных уютных берегах мы с Алешкой попадем в загадочную, я бы даже сказал – таинственную... я бы даже добавил: в опасную историю...
Мы с Алешкой часто бегаем на Смородинку, она нам нравится. Хотя она и не очень ухоженная. По ее названию можно подумать, что она течет среди высоких трав и густых зарослей красной и черной смородины. Это не совсем так. Это совсем не так. Наша Смородинка бежит среди зарослей древесного и строительного мусора. Один ее берег, парковый, завален отжившими деревьями, а другой – бетонными плитами, ржавой арматурой, колотым кирпичом.
В нашей Смородинке нельзя купаться. В ней нельзя ловить рыбу, даже лягушки в ней не водятся. По ней не проплывешь на байдарке. Но мы с Алешкой все равно ее любим. Наверное, потому, что она – маленький упорный кусочек природы посреди камней и асфальта большого города. Наверное, потому, что над ней все равно щебечут птицы и светит солнце. И наверное, потому, что нам ее жалко. Как заблудившегося малыша.
Смородинка вытекает из какой-то неведомой трубы, падает вниз небольшим водопадом, в котором в солнечный день играет маленькая веселая радуга, и бежит, извиваясь, вокруг парка. Она пробирается меж кустов, старых покрышек, недовольно бурчит в нутре холодильника без дверцы, омывает своими водами всякие другие железяки – ломаные детские коляски, ржавые останки велосипедов, газовые плиты и дырявые канистры.
Пробравшись через эти преграды, Смородинка добирается до моста, где на ее пути – уже не просто преграды, а баррикады. Я давно еще заметил, что когда человек стоит на высокой скале, или на крыше дома, или на мосту, ему непременно хочется с этого места что-нибудь бросить. А если бросить нечего, так хоть плюнуть.
Несколько лет назад в нашем парке какие-то студенты построили целый деревянный городок. И красивый подвесной мост через Смородинку. Он стоял на четырех резных столбах и висел на двух канатах. И очень приятно качался под ногами, когда мы бегали по нему с одного берега на другой.
Мост понравился всем. Он соединял две части парка. По нему бегали малыши, катили коляски молодые мамы, шли под ручку пенсионеры. А некоторым людям он понравился совсем по-другому. Папа рассказывал, что когда в Москве появились дома с мусоропроводами, то –новоселы специально везли в новые квартиры всякий хлам, чтобы сбросить его, например, с девятого этажа. Один дядька даже ухитрился засунуть в мусоропровод старые детские санки, а еще один запихнул туда отслужившую новогоднюю елку. Ну скажите, ведь приятно сбросить в мусоропровод, например, старый чугунный утюг, чтобы он прогромыхал по всем двенадцати этажам и глухо бухнулся где-то в самом низу.
Вот и наш красивый мост некоторые жители облюбовали, чтобы плюхнуть с него в безот–ветную Смородинку что-нибудь железное или просто тяжелое. Вы не поверите – специально несли из своих квартир старые кастрюли, отслужившие газовые плиты, радиоприемники, чтобы посмотреть и послушать, как этот хлам булькнет в воду и поднимет кучу брызг. Я бы таких людей в тюрьму сажал, честное слово...
И вот наша Смородинка бурлит и пенится перед мостом, прорывается за мостом и, наконец, выбирается на простор. Там уже нет преград. Там только один остров в виде затонувшей старой легковой машины. Какая машина – уже не узнать. И кто и как ее туда затащил – тем более. У нее нет дверок, стекол, колес. Но она очень полезная.
1 2 3 4 5 6