На всякий случай я закинул в рот еще парочку желтоватых таблеток, призванных ослабить хватку кольца и на время отсрочить неизбежный упадок сил. Возможно, это было уже лишнее, но рисковать не стоило. Сейчас мне понадобятся силы.
Вытряхнув содержимое аптечки прямо на пол, я поспешно схватил пару шприц-ампул и упаковку ампул с бурой жидкостью, сунул в карман пузырек с таблетками. Подумал и прихватил еще парочку одноразовых шприцев. Пригодятся.
В окно все еще проникали громовые хлопки выстрелов, хотя уже гораздо реже.
Я выскочил из комнаты и со всей возможной скоростью рванул вниз по лестнице. Сердце колотилось как сумасшедшее, стараясь вырваться из груди. Легкие жгло как огнем. Но зато во всем теле чувствовалась такая легкость, что, казалось, я сейчас смогу просто расправить руки и взлететь к потолку. В голове плыл какой-то туман. Видимо, с таблеточками я все же переборщил. Было такое впечатление, что я смотрю на самого себя откуда-то со стороны. В частности, немного сверху.
Это раздражало, потому что не позволяло сфокусировать взгляд. Но зато боль отступила, и я вполне мог снова пользоваться своей левой рукой, изуродованной громадной синюшной опухолью. Рубашка уже не скрывала ее. Уродливая, похожая на омерзительного паука, забравшегося мне под кожу, перехваченная посередине белесым кольцом омертвевшей кожи. Мерзость! Она уже расползлась почти до локтя, протянув свои красноватые щупальца глубоко в плечо. И даже на ладони уже появились темные пятна.
Ужасно! Это у всех окольцованных так или только у меня?
На третьем этаже все было таким же, каким я и запомнил. Едва-едва светящиеся лампочки – очевидно, дом обесточили, а с генератором что-то случилось. Крошево стекла на полу, исполосованные пулями стены, дымящиеся обломки оконной рамы. Мертвый подполковник неподвижно застыл у стенки. Уткнувшись носом в кровавую лужу, лежал застреленный мной парень. Бросив на него беглый взгляд, я поспешил отвернуться. Ужасно, что может сделать с человеческим телом крупнокалиберная пуля. Никому бы не пожелал такого увидеть.
Ага! Кое-что все же изменилось. Исчез автомат того парня. Очевидно, кому-то срочно понадобилось оружие. Пулемет оставался на месте – связываться с неподъемной штуковиной никто не захотел.
На мгновение в моей голове мелькнула одинокая мысль. Подобрать машинку и устроить во дворе веселую пляску. Благо несколько лент еще валялись у стены.
Мальчишество. Глупо все это.
«Защищай. Защищай меня. Давай не дадим этим ослам шанс насладиться картиной моих вышибленных мозгов».
Соблюдая максимальную осторожность, я подобрался к окну и выглянул на улицу. Никого не заметил, хотя, конечно, это не значило, что там никого и не было. Ведь где-то же еще стреляли. Где-то не очень далеко, скорее всего, на первом этаже или в подъезде.
Так, что я вижу? Разгром и опустошение. Перевернутый набок фургон, две легковушки, окутанные жадными язычками пламени, человеческое тело, распластавшееся на асфальте в опасной близости от тянущегося к нему огня.
Я перекинул через расколотый взрывом подоконник ногу, подтянулся и замер, балансируя на карнизе. Прыгать отсюда – чистое самоубийство. Но переться через нижние этажи – самоубийство вдвойне.
«Колечко, спасай. Выручай своего хозяина».
Я уцепился за подоконник и повис. Вот, наверное, интересное зрелище. Какой-то псих, повисший за окном. И при этом являющийся превосходной мишенью.
Я разжал руки.
Асфальт пребольно ударил по ногам. Я упал и покатился по теплому еще тротуару. Попытался встать, но не удержался и снова ткнулся носом в землю. В прямом смысле носом. И в землю. Не успел даже руки подставить. Удара почти не почувствовал, но по лицу снова потекло что-то теплое и солоноватое.
Может быть, хватит на сегодня падений? Иначе завтра буду сиять своими фонарями, как новогодняя елка... Если, конечно, это завтра для меня наступит.
Поднявшись на ноги, я поспешил убраться подальше от падающего из окон тусклого света. Скорчившись в три погибели за капотом стоящего на простреленных шинах «мерса», нервно огляделся вокруг. Ничего примечательного. Такое впечатление, будто здесь все вымерли. Пали смертью храбрых. Хотя нет... Там, внутри, еще стреляют.
Кто одерживает верх? Отколовшиеся или Братство? По здравом размышлении я бы поставил на нападавших. Если на их стороне сразу три кольца вероятности, а у защитников – одно, то это значит...
Это значит, что мне пора уносить ноги.
Я скользнул между стоящими рядышком автомобилями. Обошел перевернутый фургон, стараясь держаться подальше от пылающей машины. Уважительно посмотрел на цепочку огромных рваных отверстий в полураскрытой дверце одной из машин. Металл вмялся и завернулся внутрь. Интересно, это мы с подполковником тут так все разнесли или еще кто-то постарался?
Услышав какой-то шорох, я мгновенно застыл подобно изваянию. Показалось... Это трещит пламя... Или кто-то что-то делает в доме... Но нет. Посторонний звук, напоминающий треск рвущейся материи, повторился. Я повернулся. Всего метрах в пяти от меня...
Задняя дверь одного из автомобилей была открыта, и на сиденье, свесив ноги, сидела женщина средних лет. В неверном свете пляшущих язычков пламени я не мог рассмотреть ее лицо, но одета она была просто. Удобные джинсовые шорты, блузка, чулки... Вернее, один чулок. Коротко стриженные волосы топорщились во все стороны.
Женщина меня не видела. Закусив губу, она перевязывала несвежим бинтом свою левую ногу, презрительно игнорируя все на свете, в том числе и все еще продолжающуюся всего в нескольких десятках метров от нее перестрелку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112