И еще. Кольцо не всемогуще. Оно позволяет многое. Очень многое, но не дает полной власти над реальным миром. Если вероятность случайного события бесконечно мала, то обратить его на пользу хозяину кольцо не сможет. Человек не может летать без механических приспособлений, дождь не может идти снизу вверх, кровный враг не может просто бесследно испариться на глазах у потрясенных прохожих.
– Вот поэтому нам и приходится таскать с собой вот это. – Рогожкин немного отодвинул полу пиджака, демонстрируя мне кобуру, из которой торчала вороненая рукоять пистолета. – Огнестрельное оружие плюс кольцо вероятности – страшная сила. Вот прямо сейчас я могу просто выстрелить в стену, и пуля, после трех рикошетов, разнесет голову вон тому старичку на скамье напротив.
Ничего не подозревающий дедок, отставив в сторону тросточку, подставлял изможденное лицо лучам вечернего солнца. Я сглотнул внезапно образовавшийся в горле ком и отвернулся.
– Зачем тебе это?
– Да, собственно, незачем. Нормальный старикан. Может быть, даже ветеран войны. Но если мне понадобится его смерть, чтобы доказать тебе необходимость встать на нашу сторону, я это сделаю. Без колебаний, хотя мне и будет неприятно. Жизнь одного человека – ничто по сравнению с той кашей, что сейчас заваривается. Пока еще это всего лишь возня в песочнице. Детские игры в казаки-разбойники. Лихие налеты, перестрелки, фугасы в автомобилях. Старое Братство и мы истребляем друг друга, не переходя определенной критической черты. Но напряженность быстро растет, и однажды... Помни, мы правим миром, и если понадобится, можем поднять миллионные армии. Что, если Франция схватится с Германией, Великобритания объявит войну России, а в Соединенных Штатах вспыхнет гражданская война? Это возможно. Все это можно устроить, но вот какова цена? Что получит победившая сторона после Третьей мировой войны? Руины. Голод. Варварство.
Я молчал и слушал. Слушал историю выдержавшего испытание временем, перенесшего темные века охоты на ведьм, прошедшего горнила войн и беспорядков Братства. Историю тех людей, которые веками стояли на страже великой тайны колец.
– Все изменилось двадцать четыре года назад. Тогда один молодой посвященный, будучи избранным советом носящих, получил кольцо после смерти его бывшего хозяина. Его звали Роман. Целеустремленный, честолюбивый парень, готовый на все ради достижения всеобщего общечеловеческого счастья. Он стал носящим в свои неполные двадцать лет – кольцам всегда дают молодых хозяев... Но речь не об этом. Итак, уроженец какого-то сибирского таежного поселка Роман стал одним из тайных правителей мира. Но он не возгордился и не сорвался в штопор, упиваясь собственным могуществом и безнаказанностью, как это случалось со многими молодыми посвященными, внезапно обретшими кольцо. Вместо этого он будто бы забыл о кольце на своей руке и начал работать. Работать над новым проектом, который обещал в будущем принести колоссальный успех. Он досконально изучил социологию, историю, психологию. Он разработал план развития человечества на два века вперед. Это заняло у него почти десять лет. Десять лет он не выходил из своего кабинета и даже спал за своим столом, уткнувшись носом в бумаги.
Черт. У меня уже ноги болели. Я потихоньку отлип от стены и пристроился на скамье, отстранение глядя на несущего какую-то чушь Рогожкина. Неужели он думает, что я поверю ему? Ха! Нашел дурака... Или, наоборот, я буду дураком, если не прислушаюсь к его словам?
– Проект был представлен Братству около пятнадцати лет назад и сразу же нашел как искренних приверженцев, так и своих не менее ярых противников. Начались жаркие споры, подчас переходящие в оскорбления и угрозы. Я не буду пересказывать тебе историю тех дней, скажу только, что в итоге мы и пришли к тому, что имеем сейчас. Братство разделилось надвое. Последователи Романа, готовые свернуть горы ради достижения некоего абстрактного счастья для всего человечества, и твердолобые упрямцы, неспособные даже на волосок отклониться от древних догматов.
Угу... А к какой же ветви ты относишь себя, Федор Рогожкин? Ты твердолобый упрямец или всего лишь глупый романтик? И чего ты хочешь от меня?
– От монолитного единства былого Братства остались только воспоминания, – продолжал Федор, не глядя на меня. – Теперь мы имеем все то же, что уже было однажды в этом мире во времена холодной войны. Гонка вооружений, предательства, шпионаж, закулисные махинации. Убийства. Это длилось до того самого дня, пока не явился ты. Ты стал тем, что подтолкнуло нас к открытой борьбе. Война скрытая стала войной явной. И теперь... – Рогожкин вздохнул и что-то недовольно буркнул себе под нос, а затем продолжил с какой-то обидой в голосе:
– Вчера они ударили по нашему штабу в Питере. Восемнадцать погибших. Потеряно все. Все! Документы, хроники, переписка – все это сгорело при пожаре. Милиция, конечно же, списала все на бандитские разборки, хотя...
– Хотя вы на самом деле совсем не бандиты, – не удержался я. – Такие беленькие и пушистенькие. Ну прямо ангелочки.
– На самом деле это первый шаг к апокалипсису, – невозмутимо закончил Рогожкин, будто бы и не заметив моей непочтительной выходки. – Мировая война не нужна ни нам, ни им...
Негромко запищал мобильник. Рогожкин недовольно скривился и, вытащив его, приложил к уху.
– Да... Я слушаю... Конечно, шеф... Да... Да, контакт установлен... Он здесь, рядом со мной... Да, шеф... Сделаю... – Федор убрал мобильник и снова повернулся ко мне: – Шеф передает тебе пламенный привет, Зуев.
– Скажи ему, что я весьма польщен, – мрачно буркнул я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112