Бумаги разлетелись во все стороны. Я криво усмехнулся и пошел дальше, с каким-то садистским удовольствием шаркая ногами и разрывая попадающие под ноги бумажки.
И хоть бы кто-то посмел меня остановить. Все только смотрели. Наверное, я мог бы взять костыль и молотить этих идиотов по головам, а они бы только кивали и кланялись.
Олухи. Самые настоящие дураки.
– Господин Зуев?
Я медленно повернулся и увидел перед собой молодую девушку, смотревшую на меня, чуть склонив голову набок.
– Сюда, пожалуйста. Господин Долышев вас ждет.
Вот так. Ждет, значит? Вот так. Придется пойти.
– Веди.
Мы спустились по лестнице еще на этаж, прошли мимо целого ряда закрытых дверей и повернули в коридор, в дальнем конце которого виднелись широкие двойные двери. Одна из створок была приоткрыта.
– Вам туда. Ступайте.
– А ты?
Она вздрогнула.
– Мне дальше нельзя, потому что господин До...
Так и не закончив фразу, девушка вдруг содрогнулась всем телом, а потом повернулась и убежала, дробно цокая каблучками по полу. Некоторое время я смотрел ей вслед. Потом пожал плечами. Повернулся и побрел к тяжелой резной двери, за которой меня поджидал самый опасный человек на всей планете Земля.
Я осторожно прикрыл дверь за собой, глубоко и шумно вздохнул и только потом повернулся лицом к тому, что находилось в этой комнате. А здесь было на что посмотреть. Картины, статуи, ковры и какая-то резная мебель. Красивая. Антикварная, наверно. А еще здесь были книги. Множество самых разнообразных книг, начиная от тоненьких брошюрок и заканчивая громадными оплетенными кожей фолиантами с какими-то металлическими застежками. Некоторые тома выглядели так, будто им уж лет пятьсот. И вполне может быть, что так оно и было.
В общем, можно было сразу же догадаться, что содержимое этой комнатки стоит бешеных денег. Это было очевидно даже для такого неосведомленного в подобных вопросах человека, как я.
Но не эта показная роскошь привлекла мое внимание. Мне незачем было глазеть по сторонам, потому что я знал точно, зачем сюда пришел. Я смотрел прямо в лицо крохотной детской мумии, уютно устроившейся в своем кресле на колесиках.
А мумия смотрела на меня. И улыбалась. Улыбалась как человек, который двадцать лет шел к своей цели, и теперь, когда ему осталось только протянуть руку, чтобы завладеть своей мечтой... Нехорошо так улыбалась.
– Здравствуй, Роман.
– Антон! Какими судьбами? – Долышев заскрежетал... То есть засмеялся. – Извини, что не могу пожелать тебе здравия, но... не могу. Ты понимаешь?
Он снова заскрежетал. Я молча ждал, когда он соблаговолит наконец-то обратить на меня внимание. И дождался. Долышев умолк и посмотрел на меня пронзительным взглядом. Казалось, эти бездонные омуты его глаз буквально выворачивали мою душу, извлекая из потаенных уголков разума мои самые сокровенные мысли. Я слабо улыбнулся. Смотри-смотри. Тогда для тебя не будет неожиданностью твоя неизбежная кончина.
– Должен тебя поздравить: ты молодец. Все прошло почти строго по плану. И только в самом конце, когда я уже начал опасаться, что глупость Альберта и его дружка из Старого Братства может немного отсрочить мой неизбежный триумф... Тут-то и явился ты и все поправил. Низкий тебе поклон за это.
Он от души наслаждался своей победой, еще не зная, что уже проиграл. Я молча слушал его трескотню, сжимая в кармане прохладную рукоять пистолета. Конечно, надежды на это оружие было немного, но все же...
– Все кончено, Антон. Все кончено. Старое Братство погибло. Обновленное Братство – тоже. Самый древний и могущественный тайный орден на Земле пал в битве против Романа Долышева. Смешно, не правда ли?
Он снова издал свой скрежещущий смех.
Я хмыкнул и пожал плечами. Бедняга. Хоть он и умеет читать в людских душах, как в книге, а свою собственную манию величия проморгал. Ай-яй-яй. Плохо.
Ему же лечиться надо. Хотя, скорее всего, это не поможет. Горбатого могила исправит.
– Ты знаешь, Антон, а ведь мы с тобой последние оставшиеся на Земле окольцованные. Последние! Остальные мертвы. Понимаешь? Больше никого не осталось! Мы – последние!
Он смешно задрыгал ручонкой, указывая куда-то в сторону. Я перевел взгляд и увидел небольшой кусок бархата, на котором смирнехонько лежали рядом друг с другом небольшие металлические ободки. Кольца вероятности. Я быстро сосчитал их. Одиннадцать.
Одиннадцать. Не хватает шести. Три у меня и три у него. Значит... Значит, он прав. Все мертвы. Братства больше не существует.
– Да. Ты понял. Нас осталось двое. Ты и я. Оба избраны. Оба – случайные пленники колец. Только я примирился, а ты, я вижу, – нет.
– Зачем тебе все это? – негромко спросил я. – Зачем тебе кольца?
– Много хочешь знать, – хохотнула мумия. – Не думаешь ли ты, что я собираюсь читать тебе лекции? Нет. У меня нет времени. Да и желания. – Он снова шевельнул своей иссохшей ручонкой. – Зато я желаю как можно скорее увидеть в своих руках все семнадцать колец вероятности.
– Почему это ты решил, что я отдам тебе то, ради чего пролил столько крови? И не только чужой, но и своей собственной.
– А потому, что у тебя не будет выбора, – хмыкнул Роман. – Знаешь что, Антон, ты здорово потешил меня, когда дергался, думая, что сорвался с поводка Братства, и делая при этом только то, что я от тебя и ждал. В другое время и в другом месте я был бы счастлив иметь такого ученика, как ты. Но сейчас у меня нет выбора... Ты, Зуев, должен умереть.
Я кивнул, будучи с ним полностью солидарен:
– И ты – тоже.
– Может быть... Может быть. – Глядя мне в лицо своими пылающими глазенками, мумия снова продемонстрировала мне беззубую ухмылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112