ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А то, предоставленный своим порокам, он так и путал бы Ворстеланг и вайнапти. Впрочем, он и сейчас иногда их путает.
Эйприл приятно удивила Джона, употребив термины из брентано и санскритской философии. Он никак не ожидал такого от девушки с внешностью теннисистки. Эйприл и ее отец обменялись несколькими вполне добродушными колкостями, затем девушка подошла к полкам с художественной литературой и протянула руку за нужной ей книгой.
– Я ищу книгу, продиктованную автором самыми низменными уголками его сознания, – сказала Эйприл. – Что вы посоветуете – Раймонда Чандлера или Уильяма Берооуза?
Рэнсом улыбнулся еще шире – дело в том, что диссертация, над которой он работал, называлась: «Концепция чистого сознания».
– "Долгое прощание", – сказал он. – Впрочем, наверное, она недостаточно низменная.
Снова одарив Рэнсома улыбкой, Эйприл вышла из комнаты.
– Низменные уголки сознания? – повторил Джон, вопросительно глядя на Алана.
– Не стоит удивляться, – сказал тот. – Первым словом Эйприл было «виртуоз».
Рэнсом спросил, действительно ли девушке известна разница между Ворстелунгом и вайнапти.
– Конечно, не так хорошо, как мне, – улыбнулся Брукнер. – Кстати, почему бы вам не пообедать с нами в пятницу?
В пятницу Джон явился в дом профессора в своем лучшем костюме. Они мило беседовали за обедом, но Эйприл была настолько моложе его, что Джон не решился пригласить ее на свидание. Он вообще плохо представлял себе, что такое свидание, и был почти уверен, что у них с Эйприл Брукнер разные понятия на этот счет. Она наверняка захотела бы играть в теннис или танцевать почти до ночи. Она наверняка любит подобные развлечения. Рэнсом был гораздо сильнее физически, чем казался на первый взгляд (особенно в строгом костюме). Он бегал, неплохо плавал, но совсем не умел ни играть в теннис, ни танцевать. Представления Рэнсома о приятно проведенном вечере сводились к обеду в ресторане с бутылкой хорошего вина, Эйприл же выглядела так, словно предпочла бы такой перспективе несколько часов стрельбы из лука или лазания по горам. Он спросил девушку, понравился ли ей роман Чандлера.
– Весьма пикантная вещь, – насмешливо произнесла Эйприл. – В начале герой заводит себе друга, а к концу книги он начинает его тихо ненавидеть. И еще он так одинок, так одинок, что самые эмоциональные отрывки книги посвящены почему-то либо сценам насилия либо барам.
– Освободите меня от этой юной леди, Рэнсом, – сказал Адам. – Иногда я начинаю ее побаиваться.
– Ее первое слово действительно было «виртуоз»? – спросил, смеясь, Джон.
– Моими первыми словами была фраза «старческий маразм», – сказала Эйприл.
Примерно год назад воспоминания об этой фразе перестали казаться кому-либо забавными.
Отношения Джона и Эйприл были весьма необычными. Девушка, казалось, постоянно оценивала его с точки зрения каких-то собственных стандартов. Она была очень рассудительна, даже слишком рассудительна для женщины. Позже Джон узнал, что два года назад Эйприл отказалась выйти замуж за молодого человека, с которым вместе закончила Чикагский университет, потому что, по ее словам, вдруг поняла, что ненавидит все его метафоры. А как можно жить с человеком, который не понимает реальность метафор?
Мать Эйприл умерла, когда девочке было четыре года, и она выросла гениальной дочерью гениального отца. Закончив университет, она стала вести дипломные работы в миллхейвенском отделении университета штата Иллинойс. Она никогда не хотела преподавать, но ей хотелось быть рядом с отцом. Рэнсому иногда казалось, что Эйприл вышла за него замуж, потому что не могла придумать себе другого занятия.
– Почему я? – спросил ее однажды Джон.
– О, ты был самым интересным из всех наших знакомых, – ответила Эйприл. – Не вел себя как хам, оказавшись рядом с красивой девушкой. Всегда заказывал в китайских ресторанах именно то, что надо, любил экспериментировать, и мои шутки не выводили тебя из себя. И еще ты не вел себя так, словно главной твоей миссией в этой жизни является наставлять меня на путь истинный.
Когда они поженились, Эйприл ушла из университета и устроилась на работу в брокерскую контору. Джон был уверен, что она не выдержит и шести месяцев, но Эйприл в очередной раз поразила его тем, как быстро и с каким удовольствием изучила законы бизнеса. Года через полтора она уже была ходячей энциклопедией-путеводителем по крупным и мелким фирмам, о которых помнила все до мельчайших деталей. Она знала, как удается тому или иному президенту договариваться со своим советом директоров, какие фабрики вот-вот разорятся, знала о новых патентах, старых отчислениях и неудачливых держателях акций.
– Это не сложнее, чем знать все об английской поэзии шестнадцатого века, – любила повторять Эйприл. – Люди приходят ко мне с трясущимися от жадности руками, и все, что от меня требуется, – это рассказать им, как получить еще больше денег. И когда я делаю это, они отчисляют деньги в пенсионный фонд. А если дело выгорает, то готовы целовать мне ноги.
– Вы испортили мою дочь, – сказал ему однажды Брукнер. – Она стала машиной для зарабатывания денег. Единственное утешение для меня состоит в том, что не придется провести старость в комнате, за окном которой мигает неоновый знак.
– Для Эйприл это всего-навсего игра, – сказал ему тогда Джон. – Теперь она считает своим учителем Жака Дерриду.
– Я стал вдруг на старости лет капиталистом, – продолжал жаловаться Брукнер. – Ты ведь понимаешь, что для скромного преподавателя из Аркхэма весьма необычно иметь так много денег.
Со временем брак их переродился в непростое, но, в общем, мирное партнерство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235
Эйприл приятно удивила Джона, употребив термины из брентано и санскритской философии. Он никак не ожидал такого от девушки с внешностью теннисистки. Эйприл и ее отец обменялись несколькими вполне добродушными колкостями, затем девушка подошла к полкам с художественной литературой и протянула руку за нужной ей книгой.
– Я ищу книгу, продиктованную автором самыми низменными уголками его сознания, – сказала Эйприл. – Что вы посоветуете – Раймонда Чандлера или Уильяма Берооуза?
Рэнсом улыбнулся еще шире – дело в том, что диссертация, над которой он работал, называлась: «Концепция чистого сознания».
– "Долгое прощание", – сказал он. – Впрочем, наверное, она недостаточно низменная.
Снова одарив Рэнсома улыбкой, Эйприл вышла из комнаты.
– Низменные уголки сознания? – повторил Джон, вопросительно глядя на Алана.
– Не стоит удивляться, – сказал тот. – Первым словом Эйприл было «виртуоз».
Рэнсом спросил, действительно ли девушке известна разница между Ворстелунгом и вайнапти.
– Конечно, не так хорошо, как мне, – улыбнулся Брукнер. – Кстати, почему бы вам не пообедать с нами в пятницу?
В пятницу Джон явился в дом профессора в своем лучшем костюме. Они мило беседовали за обедом, но Эйприл была настолько моложе его, что Джон не решился пригласить ее на свидание. Он вообще плохо представлял себе, что такое свидание, и был почти уверен, что у них с Эйприл Брукнер разные понятия на этот счет. Она наверняка захотела бы играть в теннис или танцевать почти до ночи. Она наверняка любит подобные развлечения. Рэнсом был гораздо сильнее физически, чем казался на первый взгляд (особенно в строгом костюме). Он бегал, неплохо плавал, но совсем не умел ни играть в теннис, ни танцевать. Представления Рэнсома о приятно проведенном вечере сводились к обеду в ресторане с бутылкой хорошего вина, Эйприл же выглядела так, словно предпочла бы такой перспективе несколько часов стрельбы из лука или лазания по горам. Он спросил девушку, понравился ли ей роман Чандлера.
– Весьма пикантная вещь, – насмешливо произнесла Эйприл. – В начале герой заводит себе друга, а к концу книги он начинает его тихо ненавидеть. И еще он так одинок, так одинок, что самые эмоциональные отрывки книги посвящены почему-то либо сценам насилия либо барам.
– Освободите меня от этой юной леди, Рэнсом, – сказал Адам. – Иногда я начинаю ее побаиваться.
– Ее первое слово действительно было «виртуоз»? – спросил, смеясь, Джон.
– Моими первыми словами была фраза «старческий маразм», – сказала Эйприл.
Примерно год назад воспоминания об этой фразе перестали казаться кому-либо забавными.
Отношения Джона и Эйприл были весьма необычными. Девушка, казалось, постоянно оценивала его с точки зрения каких-то собственных стандартов. Она была очень рассудительна, даже слишком рассудительна для женщины. Позже Джон узнал, что два года назад Эйприл отказалась выйти замуж за молодого человека, с которым вместе закончила Чикагский университет, потому что, по ее словам, вдруг поняла, что ненавидит все его метафоры. А как можно жить с человеком, который не понимает реальность метафор?
Мать Эйприл умерла, когда девочке было четыре года, и она выросла гениальной дочерью гениального отца. Закончив университет, она стала вести дипломные работы в миллхейвенском отделении университета штата Иллинойс. Она никогда не хотела преподавать, но ей хотелось быть рядом с отцом. Рэнсому иногда казалось, что Эйприл вышла за него замуж, потому что не могла придумать себе другого занятия.
– Почему я? – спросил ее однажды Джон.
– О, ты был самым интересным из всех наших знакомых, – ответила Эйприл. – Не вел себя как хам, оказавшись рядом с красивой девушкой. Всегда заказывал в китайских ресторанах именно то, что надо, любил экспериментировать, и мои шутки не выводили тебя из себя. И еще ты не вел себя так, словно главной твоей миссией в этой жизни является наставлять меня на путь истинный.
Когда они поженились, Эйприл ушла из университета и устроилась на работу в брокерскую контору. Джон был уверен, что она не выдержит и шести месяцев, но Эйприл в очередной раз поразила его тем, как быстро и с каким удовольствием изучила законы бизнеса. Года через полтора она уже была ходячей энциклопедией-путеводителем по крупным и мелким фирмам, о которых помнила все до мельчайших деталей. Она знала, как удается тому или иному президенту договариваться со своим советом директоров, какие фабрики вот-вот разорятся, знала о новых патентах, старых отчислениях и неудачливых держателях акций.
– Это не сложнее, чем знать все об английской поэзии шестнадцатого века, – любила повторять Эйприл. – Люди приходят ко мне с трясущимися от жадности руками, и все, что от меня требуется, – это рассказать им, как получить еще больше денег. И когда я делаю это, они отчисляют деньги в пенсионный фонд. А если дело выгорает, то готовы целовать мне ноги.
– Вы испортили мою дочь, – сказал ему однажды Брукнер. – Она стала машиной для зарабатывания денег. Единственное утешение для меня состоит в том, что не придется провести старость в комнате, за окном которой мигает неоновый знак.
– Для Эйприл это всего-навсего игра, – сказал ему тогда Джон. – Теперь она считает своим учителем Жака Дерриду.
– Я стал вдруг на старости лет капиталистом, – продолжал жаловаться Брукнер. – Ты ведь понимаешь, что для скромного преподавателя из Аркхэма весьма необычно иметь так много денег.
Со временем брак их переродился в непростое, но, в общем, мирное партнерство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235