Почти все улицы Шарлотта, как и большинство жителей, милые и изящные.Я открыла в машине окно и вдохнула вечерний мартовский воздух. Стоял один из тех переходных дней, когда вроде бы и весна еще не наступила, и зима уже прошла, приходится снимать и надевать куртку по десять раз в сутки. Из-под земли уже пробивались крокусы, скоро воздух наполнится ароматом кизила, багряника и азалий. Забудьте про Париж. Весной Шарлотт становится самым прекрасным городом на планете.До дома можно добраться несколькими путями. Сегодня я выбрала шоссе, поэтому выехала с заднего хода на бульвар Харриса. На шоссе Ай-85 и Ай-77 пробок еще не образовалось, и через пятнадцать минут я срезала путь через жилые кварталы и направилась на юг. Заскочила в "Паста энд провижнс компани", чтобы купить спагетти, салат "Цезарь" и чесночный хлеб, и чуть позже семи уже звонила в дверь Пита.Он оказался в потертых, выцветших джинсах и желто-голубой спортивной рубашке без воротника. Волосы торчали так, будто он только что пригладил их пятерней. Он хорошо выглядел. Пит всегда хорошо выглядит.– Почему ты не открыла своим ключом?И правда, почему?– И обнаружила бы в твоем логове блондинку в спандексе?– Она еще здесь?Пит огляделся, будто на самом деле ожидал кого-то увидеть.– Увы. На, поставь воду. – Я протянула ему макароны.Пит взял пакет. Птенчик тем временем приводил себя в порядок: вытянул сначала одну заднюю лапку, потом другую, потом все четыре и стал похож на прямоугольник. Он не спускал с меня глаз, но ближе не подходил.– Привет, Птенчик. Ты скучал по мне?Кот не двинулся с места.– Ты прав. Он не в духе, – согласилась я.Я кинула сумочку на кушетку и последовала за Питом в кухню. На стульях с обеих сторон стола валялись пачки писем, по большей части нераспечатанные. В таком же состоянии пребывали детский стульчик у окна и деревянная полка под телефоном. Я ничего не сказала. Теперь это не моя проблема.Мы прекрасно провели час: ели спагетти и обсуждали Кэти и других членов семьи. Я сказала, что звонила его мама и жаловалась на невнимание. Пит ответил, что будет представлять ее и Птенчика в комплексной сделке. Я попросила его звонить маме. Он обещал исправиться.В половине девятого я понесла Птенчика в машину, Пит закатил его пожитки. Мой кот путешествует с большим багажом, Чем я сама.Когда я открыла дверцу, Пит накрыл мою руку своей:– Ты точно не хочешь остаться?Он сжал пальцы и нежно погладил мои волосы другой рукой.Хочу ли я? Мне так приятны его прикосновения, и ужин прошел очень мило. Внутри что-то начало таять."Включи мозги, Бреннан. Ты устала. Ты озабочена. Собирайся-ка домой".– А как же Джуди?– Временное расстройство космического порядка.– Не думаю, Пит. Мы это уже обсуждали. Спасибо за ужин.Он пожал плечами и убрал руки.– Ты знаешь, где я живу, – сказал он и пошел обратно к дому. * * * Я читала, что человеческий мозг состоит из десяти триллионов клеток. Мои не спали всю ночь, лихорадочно обсуждая одну тему: Пит.Почему я не открыла дверь своими ключами?Границы, согласились клетки. Не старая игра вроде "здесь трещина в земле, не переступай через нее", но установление новых территориальных границ, и реальных, и символических.Зачем вообще нужен разрыв? Было время, когда я хотела только одного: выйти замуж за Пита и не расставаться с ним до конца жизни. Что изменилось во мне? Я вышла замуж в очень юном возрасте, но неужели в перспективе я отличаюсь от меня сегодняшней? Или все дело в двух Питах? Неужели Пит, за которого я вышла замуж, такой неответственный? Такой ненадежный? Может, я когда-то считала это частью его обаяния?Твои слова похожи на песню Сэмми Кан, просвистели клетки.Что привело нас к разрыву? Какой выбор мы сделали? И сделали бы его снова? Кто виноват? Я? Пит? Судьба? Что пошло не так? Или так? Может, теперь я встала на верный путь, а дорога моего замужества привела меня только туда, куда смогла?Тяжко, пожаловались мозговые клетки.Хочу ли я снова спать с Питом?Единодушное "да" со стороны клеток.Но у меня выдался скудный в смысле секса год, заспорила я.Интересный выбор слов, заметили ребята из подсознания. Скудный. Без пищи. Подразумевает голод.Но был же тот юрист из Монреаля, возразила я.Это не то, заявил мозговой центр. С тем парнем иголочка едва шевелилась. А с Питом показывала напряжение в красной зоне.Когда мозг в таком настроении, с ним не поспоришь. 14 В среду утром я только приехала в университет, как зазвонил телефон. К моему удивлению, в трубке послышался голос Райана.– Прогноз погоды мне не нужен, – вместо приветствия сказал он.– Около двадцати градусов, и я намазалась солнцезащитным кремом.– Злая ты все-таки, Бреннан.Я промолчала.– Давай поговорим о Сен-Жовите.– Продолжай.Я взяла ручку и начала рисовать треугольники.– Мы узнали имена четверых из сарая.Я ждала.– Семья. Мать, отец и сыновья-близнецы.– Разве мы это уже не выяснили?Послышался шорох бумаги.– Брайан Гилберт, двадцать три года, Хайди Шнайдер, двадцать лет, Малахия и Матиас Гилберты, четыре месяца.Я добавила к первоначальным треугольникам теневые.– Многие женщины восхитились бы моими способностями.– Я не такая, как многие женщины.– Ты на меня злишься?– А должна?Я разжала зубы и вдохнула. Он долгое время не отвечал.– "Белл Канада", как всегда, не торопится, но в понедельник записи телефонных звонков наконец прислали. Единственный междугородный номер за последний год – на восемь-четыре-три.Я остановилась на среднем треугольнике.– Кажется, не только твое сердце в Дикси.– Здорово.– Старые времена еще не забыты.– Где?– Бофорт, Южная Каролина.– Ты честно?– Пожилая леди обожала крутить диск телефона;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108