Ив пожала плечами.
— Считайте, что я выполняю план по добрым делам на сегодня.
— Ив Саксон — настоящая леди, — заявил Ник Спалья. — У нее есть голова на плечах и золотое сердце. — Он обнял ее за талию и по-хозяйски прижал к себе. Уэйд оторопел.
Пара удалилась. Ник Спалья сел за руль, машина отъехала; Уэйд изумленно смотрел им вслед.
— Настоящая леди, голова на плечах, золотое сердце — и, может быть, еще «Порше»?
— Циник! — упрекнула его Мисти, — По-моему, они влюблены друг в друга.
— Тетя Ив и Ник Спалья! — Уэйд покачал головой. — Как? Когда? Что же, в субботу она просто прикидывалась? Он, помнится, тоже был с ней не особенно любезен.
— Они, наверное, просто притворялись, — со знанием дела сказала Мисти. — В конце концов, Тилденам не понравилось бы, если бы у главы адвокатской фирмы, которая их представляет, случился роман с начальником полиции, который собирается предъявить им обвинения. Вот им и приходилось скрываться. По собственному опыту знаю, что у Тидценов нет сердца.
— Выходит, все к лучшему, и теперь они счастливы, поскольку Тилдены рассчитали Саксонов, — заключил Шон.
— Ну чистой воды мелодрама, — покачал головой Уэйд. — Только вот концы с концами не сходятся. Им незачем было скрываться, потому что Тилденам никто не предъявлял никаких обвинений, пока они не вломились к вам, Мисти.
— Ну, не знаю. — Мисти надоело обсуждать этот вопрос. — Мне все равно. Если уж вам так любопытно, спросите у тетки, когда она начала встречаться с начальником полиции.
— Это легче сказать, чем сделать. Мы с тетей никогда не обсуждаем друг с другом наших любовных дел.
— Хотя у вас нашлось бы что обсудить, — беспечным тоном заметила Дана. — Ладно, предложение такое. Я отвожу вас всех к «Кукольному домику», чтобы вы забрали свои машины, и еду домой. Уже поздно, и я устала.
— Ах, бедная девочка устала. — Уэйд поймал ее за руку и замедлил шаг, так, что Мисти с Шоном их обогнали. — Не нужно было допоздна гулять с Викером.
— А, да, мама с папой сказали, что ты заходил, — спокойно ответила Дана.
— Заходил? — переспросил он. — Они так это назвали?
— Я старалась выразиться поделикатнее. — Дана остановилась и вырвала у него руку. — На самом деле они сказали, что ты торчал у нас с обеда, дожидаясь меня, и ушел, надувшись, потому что я вернулась домой позже, чем ты ожидал.
— Они так сказали?
— Успокойся, Саксон, я просто пошутила. Мама с папой относятся к тебе, как к Тиму. Не напрягайся. — Она по-сестрински ткнула его локтем в бок и пошла к машине. — Хотя, наверное, попасть в облаву в борделе, а потом узнать, что у родной тетки бурный роман с начальником полиции, слишком много для одного вечера. Неудивительно, что ты такой вздрюченный.
— Дана, перестань, — сказал он упавшим голосом. — Пожалуйста. — Он взял ее за руки. Они остановились друг против друга.
— То есть? — спросила она настороженно, глядя куда-то в сторону. Шон и Мисти устраивались на заднем сиденье ее машины.
— Не делай вид, что между нами ничего не изменилось. — Он крепче сжал ее руки, так, что она невольно посмотрела ему в лицо. Взглянув в ее прекрасные голубые глаза, он ощутил резкую боль в груди, такую сильную, что перехватило дыхание. — Изменилось многое, Дана, — у него сорвался голос.
— Например, ты стал называть меня Дана, а не Шилли. Что довольно практично, потому что на оклик «Шилли» может отозваться любой из нас. Удобнее сразу уточнить, кто именно тебе нужен.
— Немедленно прекрати, Дана, — остановил ее Уэйд. — Я так не могу, понимаешь? Балагурить, улыбаться, притворяться. Я просто не в силах. — Он выпустил ее руки и пошел к машине.
Вернее, поплелся. Понурившись, опустив плечи. Дана хотела его окликнуть, побежать следом. Но ее вдруг снова охватила страшная нерешительность.
Уэйд почти поравнялся с машиной, когда она наконец решилась.
— О чем ты говоришь? — закричала она.
Уэйд обернулся. Она стояла, сложив руки на груди. Дерзкая и вызывающая. И такая хрупкая и робкая.
— Ты со мной сегодня двух слов не сказал. И ни разу не улыбнулся. Так что о каком притворстве ты говоришь… — Она пожала плечами.
Он снова подошел к ней. По-прежнему не улыбаясь.
— После этих выходных мне показалось, что ты любишь меня.
Она не отвела взгляд.
— Если ты думал, что я брошусь тебе на шею с клятвами в вечной любви, то тебе нечего опасаться, Уэйд.
— А что, если я этого не опасаюсь? Что, если я только этого и хочу, Дана? — Его словно прорвало. — А я хочу этого больше всего на свете. Ты мне нужна, Дана. Пожалуйста, будь со мной.
Ее глаза налились слезами.
— Уэйд, — прошептала она.
О боже — слезы. После его патетической речи Дане, конечно, неловко, если она уже решила, что ей ничего от него не нужно, кроме дружбы. Или и того меньше.
— Я люблю тебя, Дана. — Он ничего не выиграет, храня молчание или изображая холодность. Его чувства были слишком важны, слишком сильны, чтобы притворяться. — Я всегда любил тебя как друга, как собеседницу. А теперь я влюбился в тебя. Ты нужна мне — чтобы разговаривать, чтобы куда-то вместе ходить, чтобы валять дурака. Чтобы заниматься любовью. Я не могу без тебя, Дана. Мой друг, моя собеседница, моя возлюбленная.
Улыбка медленно осветила ее лицо.
— А как насчет матери твоих детей? — Она бросилась к нему, и Уэйд, подхватив ее на руки, закружил.
— Если это предложение, то я его принимаю, — в его голосе вновь появилась былая уверенность. Он медленно опустил ее на землю.
— Это ты должен делать предложение, — возразила она и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Так принято у Шилли.
— Твоя мать раскрыла мне тайный семейный девиз — «отчаяние не бывает привлекательно».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105