Но для этого ты могла бы нанять каких-нибудь громил, оui?
Она затянулась, вернула ему трубку и вопреки его советам перевернулась и подползла к нему на животе — змея, проникшая в эдемский Сад и предлагавшая невероятные наслаждения телу в обмен на бессмертную душу.
Зажав его все еще вялый член между пальцев, она пощекотала его влажным концом языка и улыбнулась. Член слегка наполнился кровью и шевельнулся у нее в горсти, и Гай втайне порадовался тому, что, стало быть, он еще не так уж и стар. Он улыбнулся, подумав, что иногда даже будет немного скучать по этой изощренной маленькой шлюхе, когда покончит со всем. О да, бывали такие моменты, когда он почти любил ее. И ему придется быть как можно тверже, не забывать, что она всегда хотела только воспользоваться им.
— Отлупить ее будет недостаточно, дорогой. Тогда она причинит мне еще большие неприятности, вот и все.
Вот как? Ну а ему-то какое дело до этой неизвестной женщины, которая испортила жизнь Мелли? На свете до черта сговорчивых, любвеобильных женщин, которым не надо от него ничего, кроме случайной встречи. И как только он уяснит себе, почему всякий раз так охотно мчится на зов Мелани, а просто не разыщет себе какую-нибудь из этих сговорчивых женщин, он станет вполне счастливым мужчиной. Но терпение. Если он даст себе труд дослушать до конца, он может разузнать нечто важное. Он прибыл сюда, в Тремэйн-Корт, с совершенно определенной целью, и его битва только начинается, а лишнее оружие еще никому не мешало в бою.
Гай постарался нахмуриться и выглядеть как можно озабоченнее, не прекращая при этом заигрывать с ней:
— Как это гнусно по отношению к тебе, ma chienne enragee! Тебе нужно решительно с ней разделаться. И конечно, ты решила, что я должен ради тебя убить эту гнусную тварь, не так ли?
— Да! О да, дорогой Гай, — услышал он, как промурлыкала в ответ Мелани, соскальзывая с кровати и вставая на колени между его ног: ее длинные белокурые волосы разметались, они словно поток жидкого золота струились по его бедрам. Глупая девка! Размечталась! Она и вправду хотела бы, чтобы он прикончил для нее ту женщину. Что за наглая, ни с чем не сравнимая самонадеянность!
Мелани зажала его член между грудей и дюйм за дюймом поднималась вверх по его животу, целуя и лаская его, вплоть до самого пупка, так что наконец Гай почувствовал, как запульсировала кровь под нежной чуткой кожей. Ей снова это удалось. Да, он будет по ней скучать.
Он зажал в ладонях ее виски и поднял голову так, чтобы заглянуть в нежное невинное личико.
Любить ее? Любить Мелани Тремэйн? Да для этого надо быть сумасшедшим!
— Ты именно этого хочешь? Да, ma pervertie louve? Ты действительно хочешь, чтобы я убил ее для тебя?
И снова эта улыбка — широкая, белозубая.
— Ах, Гай, я знала, что ты меня поймешь. Но я придумала все так, чтобы ты вначале смог сам позабавиться, дорогой. Она обожает таких неукротимых, как ты. Помучай ее за то, что она сделала с твоей бедной Мелли, заставь ее просить пощады. Измучай, используй ее. А потом ты должен будешь убить ее ради меня. Только обещай мне кое-что, мой дорогой.
— Еще одно обещание, Мелли? Ты и так хочешь сделать меня убийцей, чего же тебе еще надо?
Она облизала кончиком язычка свои пухлые губки и сказала наконец тем голосом, который ему так нравился — низким и осипшим:
— Обещай, что дашь мне посмотреть.
А мгновением позже ртом поймала его брызнувшие струей соки.
ГЛАВА 14

…где как в печи пылал огонь,
Но не светил, и видимою тьмой
Вернее был.
Джон Мильтон, «Потеряный Рай»
— Доброе утро, Эдмунд. О, да вы сегодня совсем молодцом, — Кэтрин кивнула Хоукинсу, который только что кончил брить хозяина Тремэйн-Корта и собирал разложенные возле кровати туалетные принадлежности. Комната, пребывавшая в сумерках в течение почти целого года, была полна света, с кровати и с окон исчезли бархатные занавески. — Пожалуй, я могла бы приревновать вас к Хоукинсу, столь успешно заменившему меня на месте вашего компаньона, если бы благодаря ему вы так быстро не пошли на поправку — большое ему спасибо.
— Это только приятно мне, мисс, — отвечал, кланяясь, Хоукинс. — У нас с мистером Эдмундом есть много чего вспомнить. Мы ведь росли вместе, мальчишками, и мой отец служил в Тремэйн-Корте еще до меня. Тремэйн-Корт — и мой дом тоже. Так что позволю себе заметить — здесь нечему завидовать. С моей стороны было бы в высшей степени неприлично оказаться в этом доме и не позаботиться о мистере Эдмунде. Да и к тому же Мойна сказала, что все в порядке.
Кэтрин не сдержала улыбки:
— Значит, все устроилось? Я не такой уж новичок в Корте, чтобы не знать, чье слово здесь закон. Однако удивительно, как вам удалось с ней поговорить. Она всю эту неделю просидела взаперти в своей каморке в северном крыле, хотя горничные уверяли меня, что аппетит у нее остается все таким же хорошим, а язык — все таким же острым. Возможно, они с мисс Мелани страдают одной и той же болезнью, хотя, судя по всему, у Мойны находятся силы, чтобы навещать хозяйку по меньшей мере раз в день. Эдмунд… что-то не так?
Эдмунд Тремэйн, до этого лежавший спокойно, откинувшись на подушки, громко застонал и замотал головой. В последнее время уход за ним стал очень сложен. После последнего удара, случившегося на прошлой неделе на террасе, он лишился одновременно и речи, и способности владеть левой половиной тела.
— Мойна? Вы хотите спросить про Мойну?
В ответ Эдмунд заметался еще сильнее, из уголка перекошенного рта потекла струйка слюны, и Кэт промокнула ее и поспешила его заверить, что никто не заставляет его встречаться со старой нянькой, если он сам того не желает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128