Она посмотрела на сына.
– Найжел. – Больная не могла произнести «дж» в середине его имени, но достаточно было уже того, что она его узнала. – Ты хорошо себя вел, сынок?
Теперь была очередь Найджела покраснеть, но не от злости. Он поставил стул с другой стороны кровати и взял правую руку матери. Но миссис Винэйблз своей ослабленной левой рукой сжала руку Клэр, и та это почувствовала.
– Ей стало намного лучше, – заметила Клэр. Потом она обратилась к миссис Винэйблз:
– Правда? – спросила она. И женщина снова сжала ее руку и, казалось, кивнула головой.
– Мы пригласим физиотерапевта и логопеда, – решил Найджел. – Как только ты окрепнешь. – Миссис Винэйблз снова кивнула, хотя Найджел, возможно, не видел этого. Но она снова сжала руку Клэр, и Клэр заметила, что Найджел посмотрел на свою руку. Неожиданно Клэр заметила, что в глазах у него стоят слезы.
– Я оставлю вас вдвоем, – решила Клэр. Она заставила себя продолжить: – Я надеюсь, что скоро вы сможете вязать. И, возможно, даже испечете для меня бисквит. – Клэр заметила улыбку не только в правом углу рта миссис Винэйблз, но и в левом.
В холле девушка увидела Леонору Эткинс и графиню. Вот так сюрприз. Они выглядели очень неуверенными, но, когда увидели Клэр, поняли, что пришли туда, куда надо.
– Как она? – спросила графиня. – Леонора слышала от агента по недвижимости, что работает напротив магазина, что миссис Винэйблз было плохо. И я позвонила своей дочери…
– Что с ней? – спросила Леонора. – Я звонила вам и в магазин, но никто не ответил. – Она посмотрела на осунувшееся лицо Клэр. – Похоже, не все в порядке, и с вами тоже, – добавила Леонора. – Все хотят знать, что случилось с миссис Винэйблз.
Клэр была тронута их беспокойством. Конечно, не она одна поняла, каким удивительным человеком была миссис Винэйблз.
– У нее был удар, – сказала Клэр и кратко объяснила ситуацию.
– А Вы собираетесь в отпуск во Францию, не так ли? – спросила Леонора.
Клэр покачала головой.
– Теперь я не могу ехать, – ответила она.
– Конечно, нет, – согласилась графиня и погладила ее по руке. – Я принесла очень мягкий бисквит и могла бы принести какой-нибудь суп – ей или вам. Нет ничего лучше мясного бульона из говядины для повышения гемоглобина.
– Я думаю, что при ударе не стоит давать его, – сказала Леонора. – Клэр, вы выглядите ужасно. Пойдемте, выпьем чаю. Мы не будем тревожить ее сегодня. Я вижу, ее сын здесь.
Клэр кивнула и присоединилась к ним в небольшом зале, где стоял автомат с мерзким чаем и упаковками еще более мерзких бисквитов. Они разговаривали, пытаясь быть веселыми, насколько это было возможно. Когда женщины уезжали, графиня дала Клэр пакет с бисквитами.
– Я позову некоторых вязальщиц, – пообещала она, хотя Клэр сомневалась, что миссис Винэйблз достаточно оправилась, чтобы принять их.
Леонора и графиня ушли, а Клэр собрала все свои пещи и направилась к лифтам, когда Найджел догнал ее.
– Вы действительно возвращаетесь в Штаты?
Клэр кивнула.
– Наверное. Мне здесь делать нечего.
– Это ужасно расстроит мою мать, особенно теперь. – Лифт приехал, и двери открылись. – Я могу проводить вас? – спросил Найджел.
Клэр опять кивнула. Он был странно вежлив, и девушка впервые подумала, что его высокомерие было от неловкости. Она по себе знала, что это такое. Когда они вышли из лифта, Найджел посмотрел вокруг. Присесть было негде – только на неудобные скамейки.
– Не возражаете? – спросил он Клэр. Та кивнула. О чем он собирался говорить? Девушка задумалась. Обвинит Клэр в краже часов матери или ее кошелька?
Но вместо этого Найджел сел напротив нее, опустив руки и голову. Он начал что-то говорить, но на этот раз, вместо обычного задиристого тона, просто бормотал. Клэр не понимала, что он говорил, и вынуждена была прервать собеседника.
Найджел смотрел на Клэр. Его глаза были очень, очень синими, как у матери.
– Я говорю, что, наверное, был неправ, обвиняя вас во всем. Не могу выкинуть из головы мысль о том, что нынешнее состояние моей матери вызвано сверхурочной работой, но я не думаю, что вы хотели ей навредить. Она очень любит вас и… и… полагаю, что вы очень любите ее. Я страшно благодарен вам за то, что вы заботитесь о маме. – Он посмотрел вдаль. – Я был очень занят своими финансовыми делами, и это смешивалось с моим беспокойством о маме, и, возможно, поэтому я так остро на все реагировал. – Найджел снова посмотрел на нее. – Так или иначе, я буду стараться ради нее, но это не заменит вашей дружбы, она очень, очень любит вас. Вы действительно должны уехать? Я имею в виду, сейчас, когда мама больна?
Клэр взглянула на ситуацию иначе. Возможно, она была не слишком справедлива к нему. Найджел ей не нравился, но сейчас не время для антипатий. Однако она не поверила, что за одно мгновение вдруг стала ему нравиться. Он просто нуждался в ней.
– Я не уеду в Нью-Йорк еще несколько недель. И буду проводить столько времени с вашей мамой, сколько смогу. Не потому, что вы попросили, а потому что я ее очень, очень люблю. – Не дожидаясь ответа, Клэр поднялась и вышла из больницы.
Когда Клэр вернулась в свою комнату, она поняла, насколько ее вымотали дневные события. Она присела на край кровати, чтобы снять туфли, и тут увидела два конверта. Один, к счастью, от Эбигейл, второй, к несчастью, – от Тины. Она решила оставить худшее напоследок.
Спасибо вам за беспокойство. С Брэди все хорошо, хотя он очень обижается на воротник, который должен носить вокруг шеи. Кажется, что его бедро в порядке, но он мог бы оторвать швы, если бы не конус. Мне очень жаль Брэди, но вместе с темя рада, что теперь он здоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137