— Я делаю тушеную курицу, будет готова, — она взглянула на часы, — минут через сорок. Ты голодна? Может, пить хочешь? После этих таблеток всегда жажда мучит.
— Знаешь, я бы выпила, только не чаю. Меня весь день чаем поили. Пожалуй, джина с тоником.
— Отлично. Пойду принесу лимон.
Мать пошла на кухню, а Тесса села в кресло и облегченно вздохнула. Присутствие матери ее успокоило, она человек практичный и здравый и поможет Тессе справиться с бурей эмоций, не даст утонуть в болоте переживаний.
Доротея подала ей бокал, и Тесса жадно стала пить.
— То, что нужно. Есть какие-нибудь новости?
— Может быть, на автоответчике. По Би-би-си передали, что, по-видимому, твой муж вспугнул воров, собиравшихся угнать его машину.
— Понятно, — сказала Тесса и не стала расспрашивать дальше.
Доротея уселась в кресло и сказала:
— Не буду притворяться, будто очень огорчена случившимся. Я твоего мужа знала плохо, то, что знала, мне не слишком нравилось, и ничто не изменит моего мнения — это был поспешный брак, и оба вы поступили тогда необдуманно. — Она помолчала и добавила: — Но ты, кажется, и сама пришла к этому выводу.
Тесса взглянула на нее с нескрываемым изумлением, а она продолжала:
— Я не привыкла выказывать свои чувства, но это не значит, что я не понимаю того, что вижу. Уже много лет твой муж не приезжал к нам вместе с тобой. Я даже не помню, когда в последний раз его видела. И с нами ты о нем не говорила. Вы жили вместе, но не думаю, что это был счастливый брак. — Она пристально посмотрела на дочь. — Я права?
— Да, — вынуждена была ответить Тесса, пораженная материнской прозорливостью.
— Не мое было дело вмешиваться в ваши отношения, но, если бы ты спросила моего совета, я бы его дала. Правда, ты редко обращалась за советами ко мне, ты всегда прислушивалась к отцу. — Сказано это было спокойно, без обиды. — Боюсь, отныне тебе придется довольствоваться только мной.
— Ты никогда не одобряла того, что я служу в полиции, да?
— Не думаю, что это подходящее занятие для женщины. Преступления чаще всего совершаются мужчинами, пусть они в этом и разбираются.
— Знаешь, а у вас с Харри было больше общего, чем ты предполагаешь. Он считал точно так же.
— Правда? — Доротея удивленно вскинула брови. — Никогда с ним не беседовала, поэтому не знала, что он думает.
— Он, как и ты, придерживался на этот счет твердого мнения, — решила защитить Харри Тесса.
— Которое явно противоречит твоему. Поэтому ваш брак и не удался?
Тесса снова удивилась. За долгие годы она привыкла к мнению, что Доротея Паджет — женщина бесчувственная и занимается только тем, что распоряжается другими так, как это удобно ей. А оказывается, она придерживается принципа: «Слушай, смотри и молчи».
— Да, — призналась Тесса, впервые сказавшая об этом вслух.
— Что ж, теперь его нет, — сказала Доротея, — и ты сможешь идти своим путем. Ты же этого хочешь?
Тесса снова поразилась тому, как проницательна мать.
— Почему ты раньше со мной об этом не говорила?
— Потому что ты любую критику воспринимала как сомнение в твоем выборе, из чего я сделала вывод, что ты и сама поняла свою ошибку.
— Кажется, в нашей семье разговаривают по душам, только когда кто-нибудь умирает, — сказала Тесса резко. Правда действительно глаза колет, но хорошо хоть, что ей не нужно больше это скрывать.
— Люди моего поколения считают, что не пристало совать нос в чужую жизнь.
— Но с папой ты, наверное, говорила.
— Твоему отцу всегда было легче общаться с Господом, чем с ближними. В каждом браке свои трудности. Мои все были связаны с жизнью и смертью твоего брата. — Доротея помолчала. — С этим ударом твой отец не сумел справиться.
— А ты?
— Меня так просто не сломить. О Руперте я буду горевать до самой смерти. Он был моим сыном, и я любила его. Харри был твоим мужем, и не думаю, что в последнее время ты его любила. В этом вся разница.
— Ты права, — согласилась наконец Тесса. — Я собиралась расстаться с ним. Сейчас это уже неважно, но лучше бы мы развелись.
Доротея вдруг встала.
— Пойду посмотрю на курицу. Ты что хочешь на гарнир — рис или картофель?
— Что? Ах да… Пожалуй, рис…
«А я считала, что она ничего не знает, что ей безразлична моя жизнь, — думала Тесса. — Почему мне не приходило в голову, что, хоть мама и не выказывает своих чувств, они все-таки у нее есть? Что-то же я поняла, когда умер Руперт». И она представила себе, что творится сейчас в доме Сэнсомов. Нет, она предпочитает сдержанность своей матери.
Может быть, в этом я была виновата перед Харри. Он был таким сентиментальным, а во мне этого нет. Правда, сентиментальность — это одно, а чувственность — другое. Меня трогала музыка или красота природы, его — нет. Она тяжко вздохнула. Теперь уже поздно об этом думать.
Смешно, но в последний уик-энд они словно в прятки друг с другом играли. И доигрались.
Нет! Она вспомнила вдруг Николаса Оулда и прикусила губу. Не буду о нем думать. Одно хорошо — Харри уже не сможет натворить глупостей, чего было бы не избежать, если бы он узнал…
Поскольку Доротея считала, что в кухне едят только слуги, ужинали они в столовой. Тесса наливала вино, Доротея раскладывала по тарелкам курицу, тушенную в красном вине с грибами, оливками, перцем и чесноком, и рис. Тесса ела двенадцать часов назад, и то только тост с джемом, и поняла, что страшно проголодалась. Когда они сели, зазвонил телефон, но тут же включился автоответчик.
Некоторое время они ели молча, потом Доротея спросила:
— А что насчет похорон? Надо все сделать как следует. Или полицейских хоронят как военных — по особому ритуалу?
— Да, — ответила Тесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75