Ливия потянулась к нему, прижавшись губами к его губам, пытаясь слиться с ним воедино. Она ласкала мочки его ушей, сжимала щеки, чувствовала, как он отвердел и уперся ей в живот. Она услышала собственный стон, когда он сжал ее ягодицы, и бедра сами раздвинулись.
Ливия опрокинулась навзничь на диван. Сюртук Александра упал с ее плеч. Она раскинула ноги, недвусмысленно заявляя ему о своем желании, и он накрыл Ливию своим телом, продолжая целовать ее в губы. Одной рукой он грубо задрал ее юбку, накрыл ладонью бедро, затянутое в шелковый чулок. Глубоко проталкивая язык в недра ее рта, он продолжал поднимать ее юбку. Она почувствовала прикосновение холодного воздуха к обнаженной полоске тела там, где заканчивался чулок. Ее бедра поднялись навстречу его руке. Ладонь его замерла, прижавшись к ее промежности, шире разводя ее бедра, и тогда ее лоно и низ живота пронзила молния. Это было вторжение в самые интимные части ее существа, и ее бедра непроизвольно сжались. Но лишь на мгновение. Она почувствовала, как его пальцы проникли внутрь, как они движутся в ней, и желание сопротивляться испарилось. Откуда-то сверху она услышала собственный крик экстаза, и ее захлестнула волна восторга.
Ливия медленно открыла глаза, заглянула в его лицо и прошептала:
– Что это было?
Он тихо рассмеялся.
– Слабый привкус того, что еще впереди, моя любовь. – Он неохотно отстранился и встал, глядя сверху вниз на ее раскрасневшееся лицо, на припухшие губы, на серые глаза, потемневшие и томные от утоленной страсти. – Черт… Я не хотел, чтобы это случилось. Не сейчас. – Он покачал головой, болезненно ощущая собственный дискомфорт. – Но вы такая красивая, Ливия, такая страстная.
Ливия опустила юбку и села. Теперь она знала, чего ждала все эти долгие, мучительные недели. Она была уверена в том, что то, что она испытала сейчас, лишь верхушка айсберга чувственных наслаждений.
Она молча смотрела на него, и мало-помалу до нее стало доходить, что Алекс ничего не получил сам, даря ей это сладчайшее из удовольствий. Если он испытывал то, что она испытывала до того, мучаясь от неутоленного желания, как он, должно быть, страдает! Но она могла отплатить ему за наслаждение, которое он ей доставил. Сейчас, как никогда, в ней была остра потребность прикоснуться к его телу так, как он прикасался к ее телу.
Она встала и, потянувшись к нему, шепнула:
– Позвольте мне сделать для вас то же самое, Алекс?
Она провела ладонью по холмику на бриджах, и он застонал. Тогда Ливия расстегнула его бриджи и приспустила их. Сжав его пенис в теплой ладони, она инстинктивно провела рукой вверх и вниз, прикоснувшись пальцем к увлажненной головке.
Александр стоял, запрокинув голову и закрыв глаза. Ливия продолжала ласкать его, наблюдая за выражением его лица, наслаждаясь чудесным чувством удовлетворения от сознания того, что она может дарить ему такое наслаждение. И когда наконец он закричал, ее охватило чувство триумфа. Она не сводила глаз с его взволнованного лица.
Наконец Александр пришел в себя и торопливо натянул бриджи.
– Господи, Ливия, где вы этому научились? – пробормотал он.
– Не знаю, – сказала она, усмехнувшись. – Интуиция подсказала.
Александр привлек ее к себе.
– Интуиция никогда не обманывает, – сказал он, уткнувшись носом в ее кудряшки. – Не знаю, как переживу эти две недели в ожидании того, чтобы овладеть вами полностью.
Ливия снова засмеялась:
– А стоит ли ждать?
Он вздохнул и поправил выбившийся у нее из прически локон.
– Стоит. Я не хочу спешить. Не хочу нервничать из-за того, что кто-то может застать нас врасплох, – добавил он и выразительно посмотрел на дверь. – Кроме того, ожидание – самый сильный афродизиак, моя сладкая. – Александр провел пальцем по ее губам. – У нас впереди целая жизнь, чтобы отдаваться страсти, чтобы узнавать друг друга во всех смыслах. Ожидание – мука, но какая сладкая!
Он взял ее за руку и стал целовать ее пальцы. Каждый палец брал в рот медленными, сладострастными движениями, поглаживая языком, от чего соски ее вновь восстали.
– Мой отец одобрил бы, – сказала Ливия.
– В самом деле?
– Воздай добром за добро, – ответила она. – Таково его жизненное кредо. При условии, что есть за что воздавать, разумеется.
Александр вспомнил о фреске в столовой и снова подумал о том, что эта фреска могла бы рассказать ему о Софии Лейси и в конечном итоге о нем самом. Интересно, сможет ли то, что он узнает о родителях Ливии, сообщить ему что-то о ней?
– И считает ли он благодарность в форме секса приемлемой формой воздаяния, как вы думаете?
Помолчав, Лилия ответила.
– Думаю, да, – сказала она. – Может, он и служит деревенским викарием, но при этом он блестящий теолог и, как большинство философов, считает, что размышлять стоит над любым вопросом. Запретных тем для него не существует. Он считает, что табу – удел узколобых, так что, – Ливия пожала плечами, – не думаю, что он не одобрил бы воздаяние в форме страсти.
– А ваша мать? Какие у них были отношения? – Александр пытался не показать, насколько острым было его любопытство.
– Понятия не имею о том, что происходило за дверями их спальни, – ответила Ливия, – но помню, что они были друзьями, можно сказать соратниками. Для обоих семейные узы имели большое значение. – Ливия покачала головой. – Почему мы говорим о таких серьезных проблемах, Алекс? – Задавая этот вопрос, она уже знала ответ. Им с Алексом еще предстояло узнать друг друга по-настоящему. Но это произойдет не скоро. Гораздо позже, чем они пойдут к алтарю.
– Чтобы отвлечься, мой друг, – смеясь, ответил Александр.
– Не исключено, – согласилась Ливия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105