Этель с порога начала засыпать хозяйку вопросами. Ливия отвечала вяло, доверив Этель отмывать себя от грязи.
– Миледи, это, случайно, не деготь? – в ужасе спросила Этель, глядя на черные полосы на груди хозяйки. – Откуда это у вас?
– Это долгая история, Этель, – уклончиво ответила Ливия, нежась в горячей воде. – Подай мне мыло, я ототру грязь, пока ты вымоешь мне волосы.
Из соседней спальни доносились приглушенные голоса, и, убаюканная этими звуками и манипуляциями Этель, массирующей ей голову, Ливия задремала. В полудреме она выпила принесенный поссет.
Она даже не заметила, как открылась дверь смежной спальни, и очнулась, лишь когда Этель спросила:
– Добрый день, сэр. Мне пока выйти?
– Всего на пару минут, Этель, – сказал Александр, подойдя к ванне.
Ливия открыла глаза и сонно на него посмотрела. Он был чисто выбрит и безукоризненно одет. Пшеничные волосы блестели, тщательно причесанные. Даже шрамы и синяки стали менее заметны. Взгляд его голубых глаз скользнул по ее телу, и на губах его появилась улыбка – хорошо ей знакомая улыбка, напоминающая о нежных ласках и жарких объятиях. Улыбка эта рождалась в его глазах, проявляясь в чувственном свете, идущем откуда-то из самой глубины взгляда, и лишь затем захватывала губы. И несмотря на терзавшие Ливию обиды, соски ее под этим взглядом отвердели под водой.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, стараясь не замечать своего возбуждения, считая такую реакцию совершенно неуместной в сложившихся обстоятельствах.
– Гораздо лучше, – ответил он. – Этот напиток близнецов просто эликсир жизни.
– Я знала, что тебе понравится.
Он продолжал смотреть на нее сверху вниз.
– Мне надо кое с кем увидеться, моя сладкая, – сказал он, – а потом мы должны поговорить.
– Что это за люди? Твои приятели заговорщики? – спросила Ливия с сарказмом.
– Можно сказать и так, – ответил он, и чувственный свет в его глазах померк. – Полагаю, Татаринов тебе все рассказал.
– Только под давлением обстоятельств, – ответила Ливия. – Я наставила на него твой пистолет, а собаки вцепились ему в лодыжки.
На мгновение лицо его просветлело от веселого удивления, но он тут же посерьезнел.
– Моя встреча долго не продлится. Ты будешь здесь или спустишься в гостиную?
– Я буду в гостиной.
– Хорошо. Тогда я приду туда. – Он направился к двери. – Сказать Этель, чтобы возвращалась?
– Да, пожалуйста.
Алекс спустился в библиотеку, где уже собрались его друзья заговорщики.
– Господи, Проков! Что с тобой стряслось? – в ужасе воскликнул Константин.
Александр, не вдаваясь в подробности, передал им суть дела.
– Спирин попал в лапы ищеек Аракчеева? – не веря собственным ушам, переспросил Федотов.
– Сейчас Спирин уже на дне Темзы, бедняга, а агенты Аракчеева на дне Северного моря или скоро там окажутся. Вопрос в том, друзья мои, как нам вести себя дальше?
– Очень осторожно, – мрачно сказал Константин. – Кто-то навел их на Спирина.
– Полагаю, все дело в том, что наш человек в армии был схвачен, – спокойно сказал Александр. – Из него, конечно, выбили или выбьют все, что он знает, но, к счастью, ему не известны имена. Он знает лишь о том, что некто хорошо ему заплатил за убийство царя.
– И платили ему английским золотом, – веско заметил Федотов. – Это указывает на нас.
– Да, но дальнейших действий они предпринять не смогут, пока не будут располагать информацией, – сказал Александр, налив себе коньяку. – Скорее всего Спирин назвал им только мое имя, поскольку за вами никто так и не пришел. И поскольку Спирин мертв, так же как и ищейки Аракчеева, мы пока можем считать себя в относительной безопасности.
– Как же нам в этом случае поступить? – спросил Федотов.
– Лечь на дно, – сказал, как отрезал, Александр. – Пусть стихнет весь этот шум вокруг неудавшегося покушения на царя, а там поглядим.
– А тем временем нашей Родиной будет управлять Бонапарт, словно великая Россия – захолустная провинция Франции? – пробурчал Константин. – Ладно. Мы все равно ничего не можем предпринять, пока не объявится Татаринов.
Александр проводил своих гостей и пошел в гостиную Ливии. Он постучал в дверь, прежде чем войти. Терьеры с восторженным лаем бросились ему в ноги, и на этот раз впервые за всю историю их с терьерами отношений Александр не стал выпроваживать их из комнаты и даже не стал указывать собакам на их место в доме.
Ливия сидела на подоконнике с книгой на коленях. Она была очень бледна, и эту бледность лишь подчеркивало платье из бледно-желтого муслина. Обычно этот цвет ей шел. Обычно, но не сегодня.
Она сама об этом знала, но решила надеть то, что приготовила для нее Этель, тем более что сегодня она не считала нужным стремиться выглядеть как можно привлекательнее в глазах Александра. Сегодня она не собиралась очаровывать своего мужа.
– Они ушли?
– Да. – Он прислонился спиной к двери и пристально посмотрел на нее. – Ты знаешь, что я тебя люблю. И ты меня любишь.
– Да.
Он поднес руки Ливии к губам таким знакомым жестом, что у нее навернулись слезы.
– И ты знаешь, кто я, что привело меня в Лондон и что я намерен делать.
– Да. – Интересно, когда закончится это перечисление очевидного. – Ты все еще намерен продолжать заниматься этим?
– Я не знаю, – сказал он. – Это будет зависеть от многих факторов. Но ты должна знать, что я не сдался и что я буду и дальше работать на благо моей страны в том качестве, в котором буду ей нужен, и тогда, когда моя родина будет во мне нуждаться.
– Я понимаю. И если бы я попросила тебя оставить все это ради меня, ради нашего брака… нашей любви…
– Я не смог бы этого сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105