Ц Мы все уже решительно обговорили… Мы будем помогать друг дру
гу. Разделимся на четыре группы и вместе построим четыре дома.
Ц В воскресные дни мы тоже сможем присоединяться к вам и помогать, Ц от
озвался Тугай. И пошатнулся, долгие месяцы этапа измотали его, и только ли
шь иногда в глазах мелькала озорная искорка, как в былые времена, когда ск
акал он впереди своего эскадрона.
В Чите они получили новую амуницию Ц не те отвратительные дерюжные одеж
ки, а вполне приличные костюмы, хоть и подлатанные во многих местах. Тепер
ь у них была справная обновка, соломенные широкополые шляпы, как у бурято
в, а в остроге им сказали, что зимой дадут валенки, ватные куртки и меховые
штаны.
Ц Конечно, они делают это не из простого человеколюбия, Ц сказал Борис
Ниночке. Ц Нужна рабочая сила, а кто замерзнет, значит, работал плохо. Еда
тоже получше будет. А вот после Нерчинска самим придется о себе позаботи
ться. В тайге полно разного зверья, да и рыба в реках найдется. А овощи мы и с
ами вырастим. Ниночка, мы будем жить! Ц Он поцеловал ее, а она повисла у нег
о на шее, прижалась крепко. Борис внимательно вгляделся в ее хорошенькое
личико. И улыбнулся печально.
Ц А мы еще мечтали когда-то, что наши дети вырастут в доме у моря, рядом с д
юнами, с видом на бесконечность…
Ц Зато теперь они вырастут в бесконечном лесу, и маленькая хижина будет
им милее раззолоченного дворца.
Ц Они будут крепостными, Ниночка! Наши дети будут государственными кре
стьянами, рабами царя…
Ц Они всегда будут чувствовать себя свободными, любимый. Мы их воспитае
м так, что превыше всего они будут любить свободу. Ц Ниночка отвернулась
и, прищурившись, вгляделась в черную цепочку гор на горизонте. Ц Их родин
а, Борюшка… она здесь. Вся земля будет принадлежать им одним! У кого еще ес
ть такое богатство? Боря, нас не наказали, нас одарили!
Ц Коли ты довольна этой жизнью, Ниночка, Ц вздохнул Тугай, и горло у него
перехватило судорогой.
Ц Я довольна, любимый, потому что это Ц твоя жизнь! Чего же нам еще желать?

Вечером они вновь вернулись на свои квартиры: мужчины Ц в острог, женщин
ы Ц домой.
Муравьев был откровенно счастлив. Его жена привезла с собой карточные иг
ры. Он ходил по острогу в поисках партнера для игры в пульку на десять копе
ек. Князь Трубецкой получил шахматы, пропутешествовавшие в саквояже его
жены тысячи верст. Волконский принес в острог ящик с книгами Ц часть его
горячо любимой коллекции французских романов.
Ц Вот это Ц жизнь! Ц крикнул он. Ц Моя жена, мои книги… и никаких забот о
распроклятом имуществе!
Кто-то засмеялся, но смешок вышел невеселый. Никаких забот? Но ведь они ещ
е не добрались до Нерчинских рудников. Им открылась только малая часть С
ибири. Но уже рвались тоненькие жилочки, все еще связывавшие их с цивилиз
ацией. Нерчинск был сердцем Молоха по имени Сибирь. Молоха, который питае
тся человеческой плотью.
Они знали об этом. Знали, что скоро станут такой жертвой Ц недели через че
тыре или через четыре месяца, или через четыре года. Лучше забыть про кале
ндарь. Что значат здесь дни или недели? Солнце всходит, солнце заходит Ц в
ечный танец безвременья. И вообще слава Богу, что это солнце можно увидет
ь.

Летели к папеньке, Павлу Михайловичу, письма в сановно-холодный Санкт-Пе
тербург. Письма восторженные:
«Милый мой папенька! В Восточной Сибири природа так великолепна, так бог
ата флорою и приятными для глаза ландшафтами, что, бывало, невольно с вост
орженным удивлением простоишь несколько времени, глядя на окружающие п
редметы и окрестности. Ах, папенька, воздух же так благотворен и так напит
ан ароматами душистых трав, что, дыша ими, чувствуешь какое-то особое насл
аждение».
Она изо всех сил рисовала радостную, почти идиллическую картину своего с
транствия. Странствия по Сибири. Пусть поверит отец, пусть утешится его и
стерзанное болью родительское сердце.
«Ах, папенька! Милый мой! Какой же ныне выдался очаровательный вечер! Ясно
е небо! Звезды горят ярко, а кругом мрак. Окрест нашего стана пылают костры
. В ярком пламени рисуются различные фигуры в различных положениях. Близ
кие деревья освещены, подобно театральным декорациям, одушевленные кар
тины, да и только, и каждая из них носит на себе особый отпечаток. Бальзами
ческий воздух Ц все, все очаровательно! Очаровательно даже и не для узни
ка, которому после тюрьмы и затворов, без сомнения, прелестен божий мир».

Пусть поверит папенька, что она совершенно счастлива даже здесь, в далек
ой и странной Сибири. Пусть поверит…

Спустя четыре недели этап был готов к отправке в Нерчинск. Дни стояли нес
терпимо жаркие, с Китая дул ветер, бросал в лицо пригоршнями песка. Трава с
тала бурой, где-то начали гореть леса, дым стелился по земле.
Генерал Шеин получил подписку с каждой из женщин и отправил документы в
Иркутск. Оттуда уже новый курьер поскачет в Санкт-Петербург. Генерал реш
ил отправить женщин вслед за этапом в повозках на высоких колесах.
Ц Ведь они же, Ц заявил он, Ц теперь такие же бесправные, такие же арест
антки.
Полковник Лобанов повесил мундир на вешалку, отсалютовал ему, затем пере
оделся в гражданское, натянул высокий юхтовый сапог, купленный у бурятов
. А потом попрощался с генералом Шейным.
Ц Вы когда-нибудь покупали всего один сапог? Ц спросил Лобанов. Ц Не па
ру, нет, а только один. Потому что для чего моей деревяшке сапог? А эти торга
ши! «Ваше благородие, кто ж купит у меня непарный сапог?» Я отвечаю: «Поищи
себе еще какого-нибудь одноногого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72