четырнадцать голов, при переходе через горы они падут. Чудом было уже и то
, что до сих пор им удавалось тянуть сани.
Ц Беда с ними, ваши сиятельства, Ц пожаловался кучер Ниночке. Ц Нам нов
ые лошаденки надобны. Дай-то, Господи, чтоб добрались мы хоть до какой зах
удалой деревеньки, иначе все сгинем.
На следующий день Мирон послал нескольких кучеров на разведку. А пока са
ни сцепили по двое, чтоб смогли их тянуть три лошади. Тогда одна лошадка мо
гла отдыхать. Но разве ж то было выходом из положения страшного? Лошадей о
ни практически загнали. Безумием было эдакое путешествие. Задние сани по
стоянно сбивались с пути. Они теряли время и силы, пытаясь нагнать колонн
у этапированных.
Как и предложила тогда Ниночка, женщины теперь поочередно сидели рядом с
возницами на облучке, обучаясь ремеслу править лошадьми. А Мирон начал и
з трех женских нарядов кроить для себя одежку и во время отдыха тайком пр
имерял на себя всю эту «срамотишу». Случайно заставшая его за сим престр
анным занятием, Ниночка глянула на своего кучера, проглотив язык от удив
ления.
Ц Коли правда то, что только бабам в Сибирь дозволен проезд будет, барышн
я, Ц объяснил немного смущенный кучер, Ц то и я бабой стану. Я ж клятву да
л с вас глаз не спускать.
Ц Но Мирон! Ц верность великана до слез растрогала Ниночку. Ц Сразу же
поймут, что ты мужчина!
Ц Кто поймет-то, барышня? Кто ж это удумает мне под юбку заглядывать? Ц и
он прошелся в почти готовом уж наряде, слегка раскачивая бедрами. Разоча
рованию его и обиде не было предела, когда Ниночка со смехом пошла к подру
гам. Ц И ничего-то смешного нет, барышня, вот ничуточки!
На десятый день вернулись разведчики. Чуть в стороне от дороги лежала ма
ленькая деревенька, занесенная снегом почти до крыш. И только дымок из тр
уб говорил о том, что там переживают зиму люди, уподобившись медведям в бе
рлогах.
Ц Там наверняка коняжки имеются! Ц возликовал Мирон. Ц Далеко до дере
вни-то? Двадцать верст? Ладно, денек потратим, мы этап на свежих клячах быс
тро нагоним. Давайте, братцы, едем!
Женщины дали Мирону кожаный кисет, доверху забитый царскими червонцами,
а Трубецкая даже стянула с пальца дорогое кольцо. А потом слуги ускакали.
Сани согнали в круг, разожгли костры, впервые за десять дней пути они могл
и отдохнуть по-настоящему. Достали котелки, нагрели воды, почистились, а п
отом все-таки решились сделать то, чего до сих пор страшились ужасно, а в ж
изни своей прежней, петербуржской, и представить бы не смогли: пристрели
ли несчастную, едва передвигавшую ноги лошадь, для которой дальнейший пе
реход был бы мукой мученической.
Катенька Трубецкая с головой зарылась в санях в солому, когда пристрелил
и ее коня. Когда-то этот конь, покрытый пурпурной попоной, гарцевал на имп
ераторских парадах. Теперь в самой глухой окраине Европы в снегу лежал т
ощий одр, для которого выстрел в голову означал долгожданный отдых. В веч
ности.
Вечером вернулись Мирон и другие слуги. Они привели четырнадцать малень
ких степных лошадок, лохматых зверушек, довольных тем, что удалось им выб
раться из стойла в тесных конюшнях.
И на следующее утро они двинулись дальше. Маленькие лошадки бежали, почт
и не касаясь земли копытцами, и казалось, что летят они по заснеженным пол
ям.
Ц Хой! Хой! Ц весело кричал Мирон. Ц А ну, вперед, сладкие мои! Давайте, ла
пушки! С вами мне и Сибирь не страшна!

На перевале солдаты и каторжане разбивали лагерь. Полковник Лобанов взо
брался на удобный выступ скалы, с которого была видна как на ладони вся до
лина. Рядом с ним стояли Трубецкой, Муравьев, Волконский, Тугай и молча смо
трели вниз. Замерзшие реки щурились в лучах вечернего солнца. Если бы не л
еса, долина б просматривалась еще лучше. А так Ц леса, снег и молчание. И бо
лее уж ничего.
Ц Да, господа, это Ц Сибирь, Ц с удивившей его самого дрожью в голосе выд
охнул Лобанов.
Ссыльнокаторжане молчали. Пошевелишься чуть, зазвенят тоскливо железа.
А так, так они почти что привыкли к железной своей ноше, и, чтоб не тяжело бы
ло, брали пример с Муравьева. Подхватывали цепи в руки, и шагалось им тогда
куда как легче.
Ц И что теперь? Ц спросил Борис.
Ц Нам Ц туда, дорогой вы мой, Ц Лобанов махнул рукой в сторону долины.
Ц Там, внизу, вновь начнутся почтовые ямы, появятся дворы постоялые. Мы и
так пять дней потеряли, Ц вздохнул полковник. Ц Все в обход, да в обход ид
ти-то приходилось.
Ц Это к чему? Ц насмешливо спросил Волконский. Ц Чтобы показать нам кр
асоты местного края?
Ц Те места, которые нам обходить пришлось, ныне неспокойны. Там вы могли
бы найти сочувствующих вам и вашему делу. Возможны были б столкновения. Т
ам поселения помилованных государем ссыльных. Да и владения Строгановы
х тоже там. Какой дурак поведет через те земли такой этап, как ваш?
В тот вечер полковник беспокойно метался по лагерю, все поглядывая на до
рогу. Он уже успел как-то привыкнуть к тому, что на приличном расстоянии з
а этапом следуют сани с женами мятежников. Но на этот раз их не было видно.
Пропали?!
Когда из долины подкралась ночь, Лобанов велел запрячь лошадей в сани и п
оехал на поиски. Но санного обоза так и не увидел, ни звука вообще не донос
илось до него. А потом издалека ветер принес тоскливый вой одинокого вол
ка.
Лобанову стало страшно. Нет, волки путницам были почти не опасны Ц на так
ой крупный обоз они нападать, вряд ли, что осмелятся. Да и возницы у дамоче
к хорошо вооружены. Но то, что их не видно, пугало…
Полковник вернулся в лагерь и послал на поиски пропавших казачий наряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72