К сожалению, она уже слышала об этом все, что только можно. Ей не хотелось слышать новые истории из боевой жизни Хью. Как-то давно она поклялась, что больше никогда не будет ничего слушать о битвах, тем более говорить о них. Ее свадьба с воином — Пресвятая Матерь Божья, еще один воин! — только укрепила ее решимость.
Она решила зайти с другой стороны.
— Разве твоя бедная лошадь может вынести нас обоих? — Вопрос прозвучал, конечно, весьма глупо. Ведь лошадь уже везла их и пока что не падала от чрезмерных усилий.
Он даже не счел нужным отвечать. Эдлин не теряла надежды завязать беседу.
— Твоя рука, должно быть, затекла — ты так долго меня держишь. Ты не хочешь, чтобы я пошла пешком?
Хью остановил ее чуть ли не раньше, чем она только сделала попытку высвободиться из его объятия.
— Побереги силы. Они тебе еще понадобятся, — сказал он, и голос его звучал по-прежнему холодно.
Ей это не понравилось. Что он имел в виду? Уж не собирается ли он бить ее?! Но Хью не был похож на человека, способного избить женщину только за то, что ее похитили и тем создали ему некоторое неудобство. Конечно, она несколько легкомысленно позволила себе уйти, но он же помнит, почему она это сделала? Но в самом деле, что она вообще знает о нем?
Робин однажды в злобе ударил ее, когда она сказала, что ей не нравятся его привычки матерого кота. Ее старый герцог тоже всего один раз ударил ее от отчаяния, что не может заставить себя выполнить свои супружеские обязанности. Теперь Хью стал ее мужем и заговорил о мести. Неужели все всегда происходит одинаково?
Сквозь ветви деревьев мелькнули огни. Когда они наконец выбрались из леса, она с недоумением увидела впереди монастырь. Он же говорил, что они туда не поедут, но… Хью повернул к конюшне.
Конечно же! Ему нужно поставить лошадь куда-нибудь, где о ней позаботятся. Юноша-конюх подбежал и придержал голову лошади, пока Хью не опустил Эдлин на землю. Как только ее ноги коснулись камня, с которого всадники обычно садятся в седло, он спрыгнул вслед за ней и крепко схватил ее за руку, как будто опасался нового бегства. Бросив монетку конюху, он потащил Эдлин прямо через отвалы навоза к шатрам, стоявшим неподалеку. Они полукругом расположились вокруг костра и напоминали издалека толстых девиц, собравшихся поболтать у колодца. Эдлин вспомнила, что видела их перед тем, как уйти в лес. Тогда она была так расстроена, что не придала этому никакого значения и, уж конечно, не подумала о том, что в них могли размещаться люди Хью.
Еще один юноша, приставленный, как поняла Эдлин, для того, чтобы поддерживать костер, выступил из тени при их приближении.
— Милорд, вы нашли ее! Она здорова?
Хью не ответил на вопрос, но мимоходом приказал:
— Принеси огня в мой шатер.
— Слушаюсь, милорд. — Юноша отвесил торопливый поклон и бегом кинулся исполнять повеление.
Эдлин, решив ответить вместо Хью, крикнула вслед юному воину:
— Они не причинили мне вреда.
Если бы Хью был медведем, и то он не мог бы прорычать более сердито:
— Не беспокойся понапрасну, он очень скоро услышит рассказ о твоих приключениях во всех подробностях.
Он огромными шагами направлялся к самому большому шатру — поистине чудищу из войлока и веревок. Юноша вошел, отогнув клапан, прикрывающий дверной проем. Он принес горящую свечу и стрелой метнулся наружу уже с пустыми руками. Хью даже не поблагодарил его. Похоже, ей придется заняться манерами лорда… И все же в чем выразится его месть?!
Эдлин на мгновение задержалась у входа, намереваясь снять обувь, но Хью настойчиво тащил ее внутрь.
— Нечего откладывать свою участь, миледи. Она неминуема.
Ее душа домовитой хозяйки оскорбилась от одной мысли, что его огромные сапоги оставят грязные пятна на плетеной конопляной подстилке.
Просторное помещение было безукоризненно чистым. Сундуки ровным рядом выстроились вдоль войлочной стены. На столе стояла горящая свеча, принесенная юношей. Широкое ложе из шкур раскинулось на полу, край покрывала был приглашающе откинут…
По всей вероятности, кто-то усердно трудится, чтобы жилище хозяина содержалось в чистоте. Показав на оставленную им грязь, она с упреком сказала:
— Придется чистить.
Он, едва взглянув, ответил:
— Не сегодня. Этой ночью сюда не войдет никто, кроме нас.
Он повернулся к ней, и Эдлин в первый раз за последние несколько часов разглядела его лицо.
Он был и в самом деле зол. Так зол, что она и предположить не могла подобного.
— Давай отбросим все помехи раз и навсегда, — сказал он, сдерживая гнев, так и рвавшийся наружу. — Я действительно захватил в плен твоего мужа и отправил его в Лондон, где его казнили по приказу принца. Было несчастной случайностью, что именно я оказался командиром, которому пришлось это сделать, но Робин, лорд Джэггер, давно заслужил эту участь. Он постоянно рисковал, Эдлин, и сам сделал свой выбор, которого ни один благородный рыцарь делать не должен.
— Я знаю. — Она и вправду понимала справедливость слов Хью. Робин считал себя неуязвимым. Он бросался навстречу опасности, словно в объятия женщин, — неразборчиво и с большим удовольствием.
— Логично сказать, он сам сделал все, чтобы быть схваченным.
— Я верю тебе.
Хью навис над ней, как дикий зверь, так быстро и неожиданно, что она не успела сделать и полшага назад.
— Тогда почему ты убежала?!
— Из-за того, что ты такой же воин, как и он, — ответила Эдлин и засомневалась, сумеет ли он понять.
Он не понял.
— Я не такой, каким был Робин из Джэггера.
— За исключением того, что ты живешь, чтобы сражаться.
— Я живу не только, чтобы сражаться.
— И чем бы ты стал заниматься, если бы не мог воевать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119