– К тому же это сейчас не модно.
Тяжело вздохнув, Валда подумала о том, что, возможно, хорошая истерика с громкими криками все же вполне в ее стиле.
12.
Легкое поскребывание по двери заставило Саманту поднять голову от плана урока, который она составляла. Кто это в такой час? За окнами стояла тьма, пылавший в камине огонь не мог вполне справиться с прохладой горного вечера, и поэтому Саманта писала, лежа на кровати и укрывшись пледом. Ее белая ночная рубашка из тонкого хлопка была застегнута на все пуговицы, белокурые волосы заплетены в косу, и так не хотелось вылезать из теплой постели, чтобы впустить непрошеного ночного посетителя. Поэтому она крикнула не слишком дружелюбным тоном:
– Кто там? Заходите, если уж вам так надо.
Последовала долгая пауза, затем дверь медленно приоткрылась.
На пороге стояла Агнес, напоминавшая сейчас уменьшенную копию Саманты – точно такая же застегнутая на все пуговицы рубашка, босые ступни, заплетенные в косу волосы. Девочка дрожала всем телом, в больших глазах ее застыл ужас.
Саманта тут же вскочила с кровати и, уже стоя на ледяном полу, остановилась, засомневавшись, стоит ли ей подбежать к девочке, которая выглядела так, словно вот-вот упадет, или все же подождать, пока Агнес войдет в комнату и подойдет к ней. В конце концов она сняла с плеч шаль и протянула ее Агнес.
– Иди, согрейся, дорогая, и расскажи, что привело тебя сюда.
Лицо Агнес перекосила гримаса, она бросилась к гувернантке и разрыдалась у нее на груди, словно Саманта была ее последней надеждой, последним прибежищем.
Саманта откинула волосы с лица Агнес.
– Что случилось, милая? Что с тобой?
Агнес не переставала рыдать.
– Это… ужасно… Это так… больно. Я не знаю… кому рассказать. Я умираю.
– Умираешь? – испуганно переспросила Саманта. – Почему ты решила, что умираешь?
– Потому что я… потому что у меня… – Агнес крепче прижалась к Саманте. – Это так отвратительно!
Смутные подозрения зашевелились в голове Саманты.
– Ты умираешь и это отвратительно?
– Я… я… – продолжала рыдать Агнес, не в силах заставить себя произнести вслух то, что ее беспокоило. Да и зачем ей это делать? Неужели никто не мог объяснить ей все раньше?
– У тебя идет кровь?
Агнес посмотрела на нее изумленными глазами. Личико девочки распухло от слез.
– Откуда вы знаете?
Саманта подавила в себе возмущение по поводу того, что никто не подготовил Агнес к этому событию в ее жизни, и спокойно произнесла:
– Потому что так бывает у всех женщин.
– У всех? – подавив рыдания, переспросила Агнес.
– У всех.
– И часто?
– Каждый месяц.
Агнес задумалась на секунду, затем снова разразилась потоком слез.
– Но это же ужасно! – рыдала она.
– Да, ты права, – вынуждена была согласиться с нею Саманта.
К тому времени, когда ей удалось успокоить девочку, объяснить ей все необходимые факты и помочь справиться с возникшей проблемой, она успела разозлиться еще больше, но вместе с тем ей стало понятно многое в поведении Агнес. Неудивительно, что девочка была такой агрессивной и легко возбудимой, – приблизившись к порогу взросления, бедняжка оказалась один на один со своими страхами, со своими противоречивыми чувствами и порывами, и никто в доме не счел нужным объяснить ей, что происходит с ее собственным телом.
– Можно мне лечь спать с вами? – тонким жалобным голосом попросила Агнес.
«Все дети отправляются в постель ровно в девять. Никаких исключений», – вспомнились Саманте слова полковника. К черту мистера Грегори! Этот человек считает себя непогрешимым, а посмотрите только, до чего он довел собственного ребенка своим невежеством и самоуверенностью! Поднимая одеяло, Саманта сказала:
– Ну конечно, ты можешь лечь со мной. Мы ведь обе теперь взрослые девочки.
Агнес быстро забралась в постель.
– Спасибо, мисс Прендрегаст. Мне очень не хочется возвращаться в ту постель, – она вдруг вздрогнула. – Но утром всем станет известно…
– И что с того? – успокоила ее Саманта. – Горничные ведь тоже женщины. И будут рады пополнению в своих рядах. Знаешь, все не так уж плохо. Ведь именно благодаря этому ты сможешь однажды прижать к груди собственного ребенка.
– Тогда это могло бы подождать до моего замужества, – перед Самантой снова была прежняя, язвительная и дерзкая Агнес.
Саманта едва сдержала улыбку.
– В любом случае пора поговорить о том, как лучше поднять твои волосы в высокую прическу.
Агнес села на кровати и обвила руками колени.
– И я буду носить длинные юбки?
– Это только когда тебе исполнится пятнадцать. И знаешь, что я тебе скажу. Длинные юбки смотрятся красиво, но они так путаются под ногами! К тому же, представь себе, как неудобно в длинной юбке забираться на дерево!
– Я спокойно могу долезть до этого окна, держа в руке коробку с ужами, – похвасталась Агнес.
– О да, я знаю. Но попробуй только проделать это вновь – я обязательно отомщу, – заверила ее Саманта.
– Я знаю, – кивнула Агнес, и на губах ее заиграла шаловливая улыбка. – Но можно ведь залезть и в спальню госпожи Маршан.
При мысли об этом сердце Саманты почему-то вдруг радостно подпрыгнуло в груди. Но она не преминула нахмуриться, как подобает в таких случаях истинной гувернантке.
– Это совершенно недопустимо!
– Она хочет выйти замуж за папу, – пожаловалась Агнес.
– Ты не можешь знать этого наверняка, – возразила Саманта.
Во взгляде Агнес блеснула ненависть.
– Вы что, не видели ее за обедом? Она же смотрит на папу, как паук на муху!
Сравнение было очень смешным, но Саманте почему-то вовсе не хотелось смеяться, и это было плохо, очень плохо!
– Думаю, твой папа вполне способен защитить себя сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93