“Может ли это быть? – лихорадочно думал он, в то время как его рука, действуя сама по себе, нежно поглаживала рукоятку пистолета. – Нет, этого быть не может. Не может быть, чтобы икона сама вышла ко мне в руки из этого гнилого болота, на которое я набрел совсем случайно. Что это – божий промысел или рука дьявола? Нет, о чем я, это же невозможно… Но что, в таком случае, княжна делает здесь одна? Ведь уланы Жюно как шли, так и продолжают идти по столбовой Смоленской дороге в сторону Москвы. Я видел это сам не более часа назад. Значит, княжна от них сбежала… Зачем? Она знает про икону, она сама подбивала нас с Вацлавом выкрасть ее, она даже пыталась нам помочь… Неужели у нее получилось то, в чем мы с кузеном потерпели неудачу?”Тут он заметил, что его рука сама собой уже подняла пистолет и навела его прямо в голову княжне. Указательный палец пана Кшиштофа лежал на спусковом крючке и уже напрягся, готовясь закончить дело одним махом. Пан Кшиштоф заставил себя опустить пистолет и подумать.Княжна была ему совершенно безразлична, и он убил бы ее без колебаний, если бы не одно обстоятельство: окрестные леса были далеко не так безлюдны, как это могло показаться. В версте отсюда проходила дорога, на которой мог оказаться конный разъезд французов. Но не французов боялся пан Кшиштоф. Ему уже пришлось столкнуться с двуногими обитателями здешних лесов, и он вовсе не стремился к возобновлению знакомства. Мужики из окрестных деревень рыскали кругом, охотясь на французов. Выстрел мог привлечь этих негодяев, а французский мундир пана Кшиштофа послужил бы им отличным поводом для убийства. Разумеется, этого могло и не произойти, но рисковать, полагаясь на случайность, пан Кшиштоф не хотел – он уже был сыт по горло случайностями и риском. Кроме того, справиться с княжной можно было, вовсе не прибегая к пистолету.Осторожно спустив курок, Огинский сунул пистолет за пояс и, придерживая на боку саблю, шумно сбежал с берега. Заметив его, княжна вздрогнула и подалась назад, словно собираясь укрыться там, откуда только что пришла.– Постойте, княжна! – размахивая рукой, закричал пан Кшиштоф. – Мария Андреевна, не бойтесь! Это я, Кшиштоф Огинский! Глава 16 До наступления темноты они преодолели еще добрых восемь верст и остановились на ночлег в гуще молодого березняка. Пан Кшиштоф, за эти дни превратившийся в бывалого лесного жителя, быстро отыскал укромное местечко под огромным сосновым выворотнем, отгреб в стороны сухие листья, собрал охапку хвороста и разложил небольшой костерок.Сухой хворост горел, почти не давая дыма. Княжна подсела к огню, чтобы подсушить то, что осталось от ее платья, а заодно поджарить на палочке собранные ею по дороге грибы. Занимаясь хозяйственными делами, пан Кшиштоф угрюмо думал про себя, что его предсказания начинают сбываться: вытащив эту девчонку из болота, он автоматически превратился в няньку при ней. Впрочем, кое-что полезное в присутствии княжны все-таки было, даже если сбросить со счетов икону: сам пан Кшиштоф ни за что не догадался бы, что грибы можно просто поджарить на палочке, а не заказать в ресторане, как составную часть какого-нибудь мясного блюда. Он с трудом мог отличить белый гриб от мухомора и потому принял протянутый княжною прутик с нанизанными на него шляпками с некоторой опаской.Впрочем, грибы оказались хотя и не деликатесом, но все-таки вполне съедобной пищей. Пан Кшиштоф моментально управился со своей порцией и принялся набивать трубку, благосклонно кивая в такт словам княжны, рассказывавшей о своих приключениях. Сочувственно улыбаясь, он между делом раздумывал о том, как лучше поступить с девчонкой: зарезать ее, как свинью, или просто бросить на произвол судьбы.– Ну, а вы? – закончив свой рассказ, задала княжна вопрос, который давно вертелся у нее на кончике языка. – Что было с вами? Где Вацлав?– Убит, – небрежно обронил пан Кшиштоф и тут же, спохватившись, придал лицу похоронное выражение. – Как это ни прискорбно, мой кузен погиб в схватке с лесными бандитами. Полагаю, княжна, что это сделал кто-то из ваших крестьян.– Но как же… Нет, я не верю, – с неожиданной твердостью заключила княжна. – Не обижайтесь, пан Кшиштоф, я вовсе не обвиняю вас во лжи. Просто вы уже однажды ошиблись, могли ошибиться и в другой раз. К тому же, мои крестьяне… нет, они не могли просто так убить ни в чем не повинного человека.– Мне жаль, княжна, – сказал пан Кшиштоф, мысленно проклиная черта, который дернул его за язык и заставил ввязаться в этот ненужный спор, – но мой кузен, как и я, был одет в мундир французского драгуна. Вероятно, нас приняли за мародеров, у которых мы, кстати, отобрали одежду, лошадей и оружие. В него попали сразу, я видел, как он упал и как к нему подбежал какой-то человек с топором… Мне самому с огромным трудом удалось отбиться, уложив на месте не менее пятерых мерзавцев.– Все равно, – упрямо повторила Мария Андреевна, – здесь наверняка какая-то ошибка. Вы что-нибудь не так поняли, не заметили чего-нибудь… Я понимаю, был бой, схватка, вы рубились с… Не знаю, но я чувствую, что Вацлав жив.Пан Кшиштоф с большим трудом подавил вспыхнувшее раздражение. Она, видите ли, чувствует! Впрочем, сказал он себе, мне нет никакого дела до того, что эта девчонка выдает желаемое за действительное. Она чувствует… Да на здоровье! Ее чувства, как и она сама, не имеют никакого отношения к делу. Не спорить же с ней, в самом-то деле – еще, чего доброго, начнет подозревать, что я не горю любовью к своему кузену…– Вы устали, княжна, – сказал он участливо, – вам просто необходимо отдохнуть. Теперь, когда чудотворная икона спасена, осталось всего ничего – добраться с нею до Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108