– Погоди, Андрюха, – взмолился Забродов. Он, казалось, пьянел прямо на глазах. – Слышь, ты, того… Ты понимаешь, какая история… В общем, рубликов сто не найдешь? До пенсии, а?Мещеряков торопливо полез за пазуху, вынул бумажник и, борясь с нервной дрожью, протянул приятелю требуемую сумму. Ему казалось, что он спит и видит страшный сон: наяву такое не могло происходить.Забродов подался вперед, чтобы взять деньги, в очередной раз потерял равновесие и вцепился в воротник полковничьего плаща, чтобы не упасть.– Р-реакция, – заплетающимся языком повторил он, возя ногами по полу в безуспешных попытках принять вертикальное положение. – Нас с ног не собьешь… Нам, Андрюха, нет преград ни в море, ни, сам понимаешь, на суше…Мещеряков вдруг насторожился и повел носом., Спиртным от Забродова не пахло. «Неужели наркотики?» – ужаснулся полковник, а в следующий миг с глаз его словно упала пелена.– С-скотина, – прошипел он, отрывая пальцы Забродова от лацканов своего плаща. – Пусти, недоумок, ведь помнешь же! Что за идиотские шутки?– Ну вот, – разглаживая на полковничьей груди плащ, совершенно трезвым голосом сказал Забродов, – уже и обиделся. У меня, видите ли, идиотские шутки. А вопрос, который ты задал вместо приветствия, не был идиотским? С чего это ты взял, что у меня запой?Мещеряков сердито дал ему по рукам и самостоятельно привел лацканы плаща в окончательный порядок.– А ты себя в зеркало видел? – проворчал он. – Папуас ты хренов! У тебя что, лезвия кончились?– А, ты про это! – Илларион снова потер подбородок со скрипом, от которого Мещерякова передернуло. – А что, по-твоему, все бородатые мужчины – алкоголики?– Нет, не все, – буркнул Мещеряков, – но очень многие. Особенно это касается таких, как ты, бородатых внезапно и скоропостижно. К тому же борода тебе совсем не идет.– Да где ты видишь бороду?! – возмутился Забродов. – Так, немного щетины… Тоже мне, армейская жилка! Устроил тут утренний осмотр! Может, тебе еще подворотничок показать? Я что, не имею права немного расслабиться?– Имеешь, – согласился Мещеряков. – Черт с тобой, зарастай хоть до самой.., гм.., поясницы. У меня только один вопрос, прежде чем мы оставим эту тему. Вот ты решил расслабиться… Ну и как, получается?– Да как тебе сказать… – Забродов снова со скрежетом почесал щеку. – Весьма относительно. Понимаешь, эта дрянь все время чешется, и спать на ней невозможно – колко. Так что эксперимент можно считать окончательно провалившимся. И потом, ты прав, эта свиная щетина мне не идет. Как увижу себя в зеркале – не поверишь, пугаюсь. Кто это, думаю, ко мне в дом забрался? Да ладно, хватит об этом. Давай раздевайся, проходи. Сто лет тебя не видел. Кстати, ты очень вовремя. Я тут собрался в некотором роде попутешествовать, побродить…– И где же ты собрался бродить? – снимая плащ, спросил давно привыкший к частым отлучкам Забродова полковник. Он уже перестал сердиться: шутки и розыгрыши Забродова были сродни атмосферным явлениям, а кто же злится на погоду?– Да я еще и сам толком не решил, – признался Илларион, принимая у него плащ и с подчеркнутой аккуратностью вешая его на плечики. – Россия большая, и в ней сколько угодно мест поинтереснее Подмосковья.– Да уж, – с легкой завистью сказал Мещеряков. – Подмосковье в марте – это.., гм, да. Выходит, я действительно вовремя. И надолго ты решил исчезнуть?– Да как получится. На день, на год – ну откуда мне знать? Как карта ляжет, в общем.– Цыганское отродье, – пробормотал Мещеряков. Ему вдруг сделалось тоскливо. «Что за сучья жизнь, – подумал он. – Все время приходится выбирать, отказываясь от одного во имя другого. И почему-то в самом конце очень часто оказывается, что ты выбрал не то, что следовало выбрать, и отказался от того, что было тебе действительно нужно… Вот Забродов, к примеру, легко и непринужденно – во всяком случае, если смотреть со стороны, – отказался от карьеры кадрового военного. Генералом ему теперь уже не стать, да и полковником, пожалуй, тоже. Зато он волен жить, как ему вздумается, идти куда глаза глядят и отвечать при этом только за себя».Полковнику вдруг представилась бесконечно длинная вереница одинаковых дней, которые ему предстояло прожить до ближайшего отпуска.., а потом до пенсии.., а, черт! Горячие дела уже позади, теперь ими занимаются другие – те, которых он, полковник Мещеряков, будет посылать на смертельный риск, сидя в своем уютном, просторном, хорошо освещенном и отменно проветриваемом кабинете. Однообразие, тоска, серость… А теперь еще и Забродов собрался исчезнуть – то ли на день, то ли на год… За год при его способностях можно дважды обогнуть земной шар без денег и документов. Вряд ли он станет это делать, но главное-то не в этом. Главное, что он располагает такой возможностью, а вот полковник Мещеряков – увы… Да и не в этом суть. Суть в том, что не к кому будет заскочить на огонек, некому пожаловаться на служебные неприятности – без подробностей, конечно, очень аккуратно, но все-таки…– Не вешай нос, полковник, – принимаясь скрести подбородок, весело сказал Илларион. – Что ты, как красна девица, закручинился? Аида на кухню, займемся твоим чемоданчиком.– Нюх у тебя, Илларион, как у служебной собаки, – проворчал Мещеряков, вслед за хозяином входя в комнату.– Так дрессировочка! – откликнулся Забродов. – На таможне псов натаскивают на героин, а вы с Сорокиным меня уже который год на коньяк дрессируете. Я его теперь через любую стену чую, если хочешь знать.В комнате царил страшный кавардак – вещь в этом доме, в общем-то, довольно редкая. Мещеряков видел подобный разгром всего пару раз, когда нелегкая заносила его сюда во время затеянной Забродовым генеральной уборки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16