Возможно, поэтому Бондарович и любил музыку. Ее стихия была созвучна его душе. Он сам далеко не всегда мог высказать словами мотивы своих поступков. Существовал свой особый язык – язык чувств, ощущений, недосказанностей, а то и просто молчания. Да, иногда молчание для Бондаровича значило больше, чем долгий разговор. В том, как молчит человек, виден его характер. Поэтому и сам Бондарович больше любил молчать, чем говорить.
Как быстро он ни гнал машину, добраться в аэропорт к прилету самолета он все-таки не успел.
Когда Александр припарковал машину рядом со зданием аэровокзала, оказалось, что самолет уже приземлился, а пассажиры даже получили багаж и разошлись кто куда.
– Подожди в машине, – обратился Банда к Марине.
– А можно выйти?
– Далеко не отходи.
И все-таки Банда не сдался. Он медленно брел по аэровокзалу, всматриваясь в лица попадавшихся на его пути людей и неизвестно что выискивая. Он и сам не знал, надеется ли он еще встретить здесь Артема.
Это бессмысленное занятие внезапно принесло свои результаты. Неожиданно Банда увидел Артема, которого волокли под руки несколько человек в летной форме.
– Артем! – крикнул Банда, потеряв от неожиданности всяческую осторожность.
Но его друг не отозвался. Мужчины же, которые несли Артема, настолько увлеклись делом, что даже и не думали смотреть по сторонам и прислушиваться к чьим бы то ни было словам и выкрикам. Банда не мешкая бросился следом за ними. Он подоспел как раз тогда, когда мужчины вносили по-прежнему неподвижное тело его друга в помещение медпункта.
Не желая поднимать шума. Банда протиснулся в медпункт вслед за всеми. Он увидел, как Артема положили на медицинскую кушетку и над ним склонились одетые в белые халаты врач и медсестра.
– Что с ним?
Мужчина в летной форме, один из тех, что принесли Артема, не оборачиваясь, бросил:
– Черт его знает, говорят, по голове его ударили.
– Того, кто бил, поймали?
– Нет, его никто не видел.
И тут Артем открыл глаза. Он посмотрел на людей в белых халатах мутными, невидящими глазами и протянул к ним дрожащую руку.
– Кто вы?
– Не разговаривайте, так будет лучше для вас, – посоветовал доктор.
Врач взял ампулу и принялся ее рассматривать, а Александр, воспользовавшись этим, сумел протиснуться к Артему и наклониться над ним.
– Артем, – чуть слышно прошептал он, – ты как, Артем?
Услышав его голос, Артем опять, хотя и с огромным трудом, приоткрыл глаза. Увидев над собой лицо Банды, он счастливо улыбнулся сведенными судорогой губами и прошептал:
– Смотри, я жив. Все-таки они меня не добили.
Прищепова, вероятно, спасла впервые обретенная им уверенность в собственных силах. Никто не помогал ему – он сам справился со своими врагами.
– Что с тобой, Артем? – проговорил Банда. – Ты не теряй сознания, держись...
– Глупо... умереть, – еле слышно пробормотал Артем и закрыл глаза.
– Кто тебя так?
Артем уже не мог говорить. Губы его тряслись. Собрав последние силы, он все-таки сумел прошептать:
– Это он... Он... Найди его обязательно... Он меня... Найди его...
– Кто? Кого?
– На нем куртка с надписью «I love». Черная тесьма по белой ткани. На спине...
Но тут Банду довольно бесцеремонно попросили отойти в сторону. Человек в белом халате наклонился над Артемом и вонзил шприц с какой-то прозрачной жидкостью ему в руку.
– Он, он... – повторял как заведенный Банда.
Затем он обратился к врачу. – Этот парень уже вне опасности?
– Думаю, да, – ответил врач, проверяя пульс, – кости целы. Вы его знаете?
– Немного.
И тут Бондаровича вдруг кто-то осторожно тронул за рукав, как будто приглашая обернуться, но при этом не привлекать к себе внимания.
Александр так и поступил. Он обернулся и увидел, что перед ним стоит Марина.
– Я видела этого мужчину, – спокойно сказала она, – могу его показать.
– Покажи, – прошептал Банда и, вдруг схватив ее за руку, прорычал:
– Давай, покажи мне эту дрянь. Сейчас я с ним поговорю.
Он заметил, что машинально сжимает в кармане рукоятку пистолета, и, злорадно усмехнувшись, повторил:
– Давай, давай. Пошли.
– Скорее, – пробормотала женщина, заражаясь его энтузиазмом и напором.
Они выбежали из медпункта и остановились, осматриваясь по сторонам.
– Куда? – возбужденно спросил Банда. – Показывай скорее!
– Туда, – не раздумывая, показала Богданова, – он туда пошел! Точно туда! На улицу!
Они побежали к выходу.
У Александра замирало сердце от одной мысли о том, что человек, покушавшийся на его приятеля, проходил совсем рядом с ним, а он ничего об этом не знал и ничего не почувствовал.
– Быстрее! Быстрее давай! – торопил он Марину, и без того бежавшую что было сил.
Они выбежали из аэровокзала и остановились перед автостоянкой. На ней никого не было. Походило на то, что они опоздали.
Нападавший на Прищепова должен был обеспечить путь к отступлению и располагать транспортом, чтобы исчезнуть с места преступления.
"И все-таки, чем черт не шутит – а вдруг его машина задержалась или самолет прилетел раньше?
Он-то сам ведь тоже опоздал", – подумал Бондарович.
Банда обвел автостоянку безнадежным взглядом.
Он не мог рассчитывать на то, что ему повезет И все-таки ему повезло. Марина опять дернула его за рукав.
– Вон он! – возбужденно прошептала она и кивнула в сторону стройного черноволосого парня в больших круглых очках, который нервно расхаживал по краю тротуара. – Вон он ходит. Видишь?
– Точно он?
– Точно! – Марина подпрыгивала на месте от возбуждения.
В этот момент парень повернулся к ним спиной.
Зачернела на белом надпись «I love».
– "Я люблю", – тут же перевела Богданова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113