— Думаю, одними поцелуями ты не отделаешься. Подушка стоит по крайней мере одной ночи любви. — Рука Фрэнка скользнула под кимоно.Элис возмущенно оттолкнула соблазнителя, отчего ее грудь всколыхнулась под вышитыми павлинами. Она буквально пылала праведным гневом. Как интеллигентный и благообразный мужчина может быть настолько несдержанным!— Ну нет, сегодня тебе это не удастся. — Элис заставила себя быть холодной и неприступной.— Не удастся что? — смешливо поинтересовался Фрэнк.— Завести меня. Ты ведь всегда так делаешь, прежде чем заняться любовью. Ты стараешься вывести меня из равновесия, дразнишь до тех пор, пока я не перестаю владеть собой. Почему?— Адреналин возбуждает, — с циничной откровенностью заявил он.— Когда я с тобой, мне не нужен никакой адреналин, — спокойно возразила Элис. — Ты и так знаешь, что можешь возбудить меня одним лишь взглядом. Что касается тебя, то ты тоже возбуждаешься достаточно легко. Так почему тогда секс для тебя всегда должен начинаться с какого-то искусственного взвинчивания, с борьбы с самим собой? Ты чего-то боишься, Фрэнк? Это как-то связано с Джейн? С тем, как она умерла?— Я не хочу говорить об этом. Уж не думаешь ли ты, что я виновен в смерти жены?— Нет, конечно. Но по-моему, ты сам так считаешь.— Ничего я не считаю. Она покончила с собой, когда я был в зарубежной командировке. Джейн приняла большую дозу снотворного. Еще бы, ведь такая смерть не портит внешность, — с горечью добавил он. — Умом понимаю, что не я убил ее, тем не менее наш брак оказался для Джейн полной катастрофой. Не влюбись я в нее и не убеди выйти за меня замуж, она, быть может, и по сей день была бы жива. Возможно, ей бы даже удалось реализовать свой огромный творческий потенциал.— Почему ты так считаешь? Если твоя жена с детства страдала психическим заболеванием, то проблемы у нее появились значительно раньше, ты же сам говорил это.— Конечно, но нельзя отрицать и тот факт, что наш неудачный брак, возможно, привел к тому, что на фоне болезни у нее развилась и депрессия. Джейн оставила предсмертную записку, объяснив, почему она решилась на этот шаг. Причина в том, что она вдруг поняла, будто у нее больше нет своей жизни… кроме моей, постепенно поглощающей ее, разрастающейся, словно раковая опухоль, — что, согласись, невыносимо для больного рассудка. Это была страшная предсмертная записка — откровенная, переполненная чувством боли и ненависти. Грех говорить, но это самое сильное из всего написанного ею в последние годы жизни. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Джейн внушила себе, что я всегда ревниво относился к ее одаренности и что постепенно стремление во всем доминировать над ней целиком овладело мною и я задавил ее талант. А раз она не может обрести контроль над своей судьбой, значит, должна умереть. Почему-то развод вообще не рассматривался ею в качестве возможной альтернативы.— Твоя жена была больным человеком, Фрэнк, а я — нет, — осторожно сказала Элис, стараясь отвлечь его от горьких воспоминаний. — И твой взрывной характер я приняла с первого дня, он абсолютно не пугает меня. Я никогда не стану новой Джейн в твоей жизни.— Я знаю. — Он запустил руку в ее волосы и нежно потрепал их. — У тебя чувственное начало преобладает над рассудком. Жизнь представляется сплошным праздником.— Мы абсолютно разные с твоей женой, — решительно продолжила Элис. — Начать с того, что я совершенно здорова физически и, если хочешь, психически и поэтому индифферентна к вспышкам чужих эмоций. Любовь к тебе ничуть не изменила мой характер.— Дорогая…— Я всегда остаюсь самой собой при любых обстоятельствах. — Она взглянула ему в глаза. — У меня нет комплексов, которыми страдала Джейн, меня ничуть не смущает перспектива того, что ты погубишь мой талант. И знаешь почему?— Элис, не надо…— Потому что у меня нет особых талантов, которые можно было бы погубить, в том числе и литературных.— Не надо, прошу тебя!— Нет, надо. Я не хочу быть писательницей, Фрэнк, да я никогда и не…— Перестань. — Он взял ее руку и прижался к ней губами. — У меня нет желания спорить с тобой. Единственное, чего я действительно хочу, так это сжать тебя в объятиях и заняться любовью. А тебе хочется этого, Элис? — Его пальцы коснулись ее щеки. — Я буду нежен с тобой, дорогая. Ради тебя я готов на все. — Склонившись, он поцеловал Элис в губы. — Разве нам не сладко вдвоем? — прошептал Фрэнк, продолжая своими ласками возбуждать ее. 11 Вернувшись, домой после лекций, Элис обнаружила на коврике у двери конверт. Увидев почерк Фрэнка, она с улыбкой распечатала послание, но минутой позже ее буквально затрясло от злости. Трус, предатель!Фрэнк писал, что им обоим нужно какое-то время побыть врозь, чтобы разобраться в своих чувствах, что он не хочет использовать ее доброе сердце и привычку к самопожертвованию. Он советовал ей целиком сконцентрироваться на реализации своей мечты, а не жертвовать собственными интересами ради других, включая и его.Но больше всего Элис разозлило то, что Фрэнк не нашел в себе мужества высказать все прямо в глаза. Должно быть, он спланировал бегство еще несколько недель, а то и месяцев назад, но так и не решился сообщить о своем отъезде даже накануне. Значит, даже ее страстные признания в любви прошлой ночью не остановили его. А может, у него возникли какие-то ассоциации с прошлым, или он просто хотел избежать сцены при расставании… Элис тщетно пыталась найти какие-то оправдания его поступку.— Я не Джейн! — крикнула она в пустоту, в ярости скомкав письмо, а затем снова разгладив, чтобы прочесть еще раз.Текст был напечатан на машинке — лаконичный и, уж конечно, без всяких нежностей и объяснений в любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40