— Уверен, познакомившись с моими родными, ты сразу успокоишься.
Через неделю в воскресенье, около четырех часов дня он поставил машину на дорожке перед старым трехэтажным домом. Район был не слишком фешенебельный, но рядом с домом рос большой, любовно ухоженный сад. Несмотря на заверения Данте, что все будет хорошо, Лейла сильно нервничала.
— Ну что, ты готова, любимая, встретиться с расстрельной командой? — Он положил в карман ключи от машины и повернулся к ней. Лейла рассматривала дом.
— Кажется, готова. — Она попыталась засмеяться, хотя ее нервы натянулись, как струны.
Парадная дверь отворилась, и оттуда высыпали ребятишки обоего пола и всех возрастов. Они подбежали к машине и, заглядывая в окошки, с любопытством стали разглядывать Лейлу.
— Она хорошенькая, — объявила девочка с конским хвостом.
— Она старая, — с явным презрением возразил высокий мальчик, вероятно ее братишка. — Она не захочет играть с нами в футбол.
— Она здесь! — завизжала другая девочка и помчалась назад, к дому. — Мама, иди посмотри!
Чуть погодя Лейла уже стояла на дорожке, а вокруг нее вились дети. Данте посадил на плечи мальчика лет четырех и парировал попытки другого, чуть постарше, повиснуть на его ноге. Две девчурки вцепились ему в колени.
Поток детей буквально внес Лейлу в холл. Там собралось еще больше народу. Взаимные представления, казалось, заняли целую вечность.
— Со временем вы разложите всех нас по полочкам, — успокоил ее шурин с внешностью кинозвезды. На плече у него висела пеленка, на руках он держал младенца. — Мне понадобился целый месяц, чтобы разобраться, кто есть кто. Но иногда я все еще путаю их.
— Чарлз преподает в старших классах школы физику, если вам интересно, — заметил другой мужчина. — Сказать по правде, он самый башковитый среди нас.
В конце коридора виднелась огромная, современная кухня-столовая для всей семьи. Это была новая и, очевидно, дорогая пристройка к старому дому.
Медные кастрюли и косички чеснока висели на железной вешалке возле большой плиты. Над фарфоровой раковиной стояли на полке гиацинты в горшках. Вдоль стен громоздились сделанные на заказ буфеты.
В другом конце кухни виднелся камин. В нем потрескивали дрова, от которых шел приятный дух. Камин окружали мягкие кресла и софы, обтянутые вощеным ситцем. И повсюду было множество игрушек. Они выглядывали из плетеного сундука, батареей стояли на старом, обшарпанном пианино. Длинный сосновый стол был накрыт к обеду.
— Мальчишки утащили Данте в сад погонять мяч. Но не беспокойтесь, при такой температуре он оставил вас ненадолго, — сказала одна из его сестер. — И это хорошо. Мы сможем получше познакомиться без этих маленьких буянов, которые болтаются под ногами и носятся как угорелые. Лейла, мы пришли в восторг, когда мама сообщила нам новость.
— Но Данте не предупредил нас, что вы такая миниатюрная, — добродушно заметила другая сестра. — У меня даже до родов не было такой тоненькой талии.
— Из вас получится очаровательная невеста и красивая невестка, — объявила женщина, улыбка и глаза которой так напоминали Данте, что не оставалось никаких сомнений: это его мать, Ирэн Росси. — Сын сегодня сделал меня счастливой женщиной. Я с удовольствием приму вас в нашу семью.
— Ну что, не слишком болезненно? — спросил Данте, отвозя ее домой.
— Нет, — вздохнула она. — У тебя удивительная семья, Данте.
— Да, — согласился он. — Прежде, когда мы росли, я иногда думал, что иметь столько сестер —наказание Господне. Но теперь мама осталась одна, и я рад, что нас так много. Не знаю, что бы мама делала со своим временем, если бы не стряпала горы еды и не сидела с внуками. Особенно зимой, когда в саду нет работы.
Днем раньше Лейла познакомила его со своей матерью, и Данте повез их на ланч в Стенли-парк. Его обаяние, интерес, с которым он слушал историю жизни Мэв Коннорс-Ли, сотворили маленькое чудо. Ее мать, в последнее время обычно печальная, углубленная в себя, снова превратилась в остроумную, интересную женщину, какой была когда-то. Ланч прошел очень хорошо, Данте и ее мать долго и весело беседовали.
— Моя мама вчера постаралась скрыть свое состояние, — сказала Лейла. — Но на самом деле она так и не оправилась после утраты отца.
— Как это прекрасно, что муж и жена могут так сильно любить друг друга после почти тридцати лет брака!
— Да, наверное. — Лейла сделала вид, будто ее что-то заинтересовало за окошком машины. Сможет ли она когда-нибудь рассказать Данте о самоубийстве отца? После его смерти оказалось, что он полный банкрот. Долги намного превышали оставшийся капитал. Даже когда они с матерью продали все, что у них было, не хватило денег заплатить всем кредиторам. Удар был тем более сильный, что Лейла до самой его смерти видела в отце образец мужчины. Считала его порядочным, надежным, сильным. К несчастью, однажды он принял ошибочное решение, выбирая партнера по бизнесу. И эта ошибка стоила ему потери не только материального богатства, но и чести, гордости, самоуважения. Поэтому он покончил счеты с жизнью, не подумав о своих родных.
В сорок два трагические обстоятельства, наверно, не смогли бы сокрушить ее мать. Но в семьдесят один, ослабев и телом и духом, она не решилась начать все заново. Да к тому же в городе, где все знали ее как звезду общества. Как жену весьма уважаемого бизнесмена.
И Мэв Коннорс-Ли бежала. От газетных заголовков, от жалости и сплетен. Бежала в страну, где родилась. И где жил единственный близкий ей, кроме дочери, человек — кузина Клео.
Лейла согласилась с ее решением. Она любила своего отца, но теперь стала стыдиться его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38