– спросил Торгаддон. – Неужели и остальные старшие офицеры вашего Легиона похожи на лорда Эйдолона? Его высокомерие меня поражает. Такой заносчивый…
– Наш характер обусловлен не заносчивостью, сэр. Наше превосходство в безупречности. Но один человек всегда может ошибиться относительно другого. Мы равняемся на Императора, возлюбленного всеми, и в стремлении быть на него похожими мы можем показаться кому-то надменными и высокомерными.
– А тебе никогда не приходило в голову, – спросил Торгаддон, – что, как бы ни было похвально стремление изо всех сил подражать Императору, есть одна вещь, которой вы не должны пытаться достигнуть: его превосходство? Он ведь Император. Он – единственный. Можно пытаться подражать ему во всех отношениях, но не стоит допускать и мысли, что можно оказаться на одном уровне с ним. Никто не может достичь его высоты. Никто не может с ним сравниться.
– Наш Легион это понимает, – сказал Тарвиц. – Хотя иногда это не доходит до остальных.
– Безупречность не подразумевает излишней гордости, – продолжал Торгаддон. – В чувстве превосходства над другими и самоуверенности нет ничего достойного восхищения.
– Мой лорд Эйдолон понимает это.
– Хорошо бы он на деле доказал свое понимание. Он едва не погубил вас и даже не извинился за свои ошибки.
– Я уверен, в скором будущем он надлежащим образом выскажет вам благодарность за усилия по нашему спасению и…
– Я не хочу никаких одолжений, – прервал его Торгаддон. – Вы – наши братья – оказались в беде, и мы пришли на помощь. На этом все кончено. Но мне пришлось спорить с Воителем, чтобы получить разрешение на высадку десанта, поскольку он считал безумием посылать очередную группу людей на верную гибель в неизвестное место, на встречу с неизвестным врагом. А Эйдолон пошел на это. Ради воинской чести и гордости, как мне кажется.
– Как же вам удалось переубедить Воителя? – удивился Тарвиц.
– Это не моя заслуга, – сказал Торгаддон, – а ваша. В этой местности прекратился шторм, и мы уловили ваши вокс-сигналы. Тем самым вы доказали, что еще живы, и Воитель немедленно отдал приказ о выброске штурмовой группы. Надо же было вытащить вас отсюда.
Торгаддон перевел взгляд на мерцающие звезды.
– Шторма это их лучшее оружие, – пробормотал он. – Если мы собираемся привести этот мир к Согласию, необходимо найти способ борьбы с ними. Эйдолон высказал предположение, что ключом к их тайне могут быть деревья. Что они могут служить генераторами или усилителями бурь. Он сказал, что, как только он уничтожил деревья, шторм тотчас прекратился.
Тарвиц немного помолчал.
– Мой лорд так и сказал?
– Это единственное разумное высказывание, которое я от него услышал. Он сказал, что заложил под деревья заряды и взорвал их, и буря мгновенно ослабела. Это интересная теория. Воитель приказал использовать передышку между штормами, чтобы всех отсюда эвакуировать, но Эйдолон упорно настаивает на поиске и уничтожении других деревьев в надежде прорвать оборону противника. Как ты думаешь?
– Я считаю… Мой лорд очень мудр, – сказал Тарвиц.
Стоящий неподалеку от них Балли слышал весь разговор и уже не мог больше сдерживаться.
– Капитан, разрешите мне кое-что сказать, – заговорил он.
– Не сейчас, Балли, – остановил его Тарвиц.
– Сэр, я…
– Балли, ты слышал приказ, – поддакнул подошедший Люций.
– Как твое имя, брат? – спросил Торгаддон.
– Балли, сэр.
– Что ты хотел сказать?
– Это не важно, – фыркнул Люций. – Брат Балли лезет со своими разговорами без очереди.
– А ты – Люций, верно? – спросил Торгаддон.
– Капитан Люций.
– А Балли – один из тех, кто стоял подле тебя и сражался за твою жизнь?
– Это так. И я благодарен ему за службу.
– Может, тогда стоит разрешить ему сказать? – предложил Торгаддон.
– Это было бы неуместно, – упорствовал Люций.
– Вот что я вам скажу, – решил Торгаддон. – Как командир штурмовой группы я здесь обладаю определенной властью. И я буду решать, кому говорить, а кому молчать. Балли? Давай послушаем, что ты скажешь.
Балли смущенно глянул на Тарвица и Люция.
– Это приказ, – подтолкнул его Торгаддон.
– Мой командир Эйдолон не взрывал эти деревья, сэр. Это сделал капитан Тарвиц. Он настоял на взрыве. А потом лорд Эйдолон отругал его за расточительность.
– Это правда? – спросил Торгаддон.
– Да, – ответил Тарвиц.
– Почему ты это сделал?
– Мне показалось несправедливым оставить без возмездия такое надругательство над телами погибших братьев, – ответил Тарвиц.
– И ты позволил Эйдолону приписать себе все заслуги, но не сказал ни слова?
– Он мой господин.
– Спасибо, брат, – поблагодарил Торгаддон Балли, потом бросил взгляд на Люция. – Попробуйте осудить его или наложить взыскание за правдивый рассказ, и я попрошу Воителя лично лишить вас званий и заслуг.
Затем Торгаддон повернулся к Тарвицу.
– Забавно. Наверно, это не должно было иметь значения, но получается наоборот. Теперь, когда я знаю, что это ты разрушил деревья, мне больше нравится идея, высказанная Эйдолоном. Он умеет отличать нужные факты. Что ж, давай срубим еще несколько деревьев, Тарвиц. Ты можешь показать мне, как это делается.
Торгаддон отошел, выкрикивая на ходу приказ собраться и приготовиться к движению. Тарвиц и Люций обменялись долгими взглядами, и вслед за этим Люций ушел.

Вооруженный отряд двинулся с открытого пространства снова в заросли травяного леса. И опять люди попали под удары шторм-щитов. Прокладывать путь Торгаддон приказал отряду терминаторов. Люди-танки под командованием Трайса Рока активировали тяжелые мечи и стали прорубать дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121