– Наверное. Не помню. Я всегда беру его с собой, когда еду отдохнуть. Это преступление?
– Ты называешь это так? – тихо спросил Босх. – Отдохнуть?
– Да!
– Забавно. А Вероника называет по-иному.
– Не слышал, я ее знать не знаю.
Впервые Пауэрс отвел глаза. И Босх опять ощутил, что весы качнулись в его пользу. Он выбрал верную тактику.
– Слышал, Пауэрс. И ее прекрасно знаешь. Она сама нам все рассказала. Сейчас сидит в соседней комнате. Оказалась разговорчивой. Чужие деньги – нелегкий груз. Как там в пословице? Чем их больше, тем крепче они припечатывают. Эдгар и Райдер раскололи ее. Поразительно, насколько фотографии с места преступления способны бередить нечистую совесть. Она нам все рассказала. Абсолютно все.
– Брось болтать ерунду – придумал бы что-нибудь новое. Где телефон?
– Ты…
– Не желаю ничего слушать!
– Ты познакомился с ней, когда вечером приехал снимать показания. Вы немного полюбезничали, так, ради развлечения. Но потом она заявила, что любит старину Тони. Да, он часто уезжает, гуляет на стороне, но она привыкла. Он ей нужен. В общем, отшила тебя. А ты продолжал за ней ухлестывать, преследовал, когда она выезжала из дома. Что ей оставалось делать? Пожаловаться мужу, что тип, с которым у нее была интрижка, ей угрожает.
– Что ты несешь, Босх? Совсем очумел?
– Вот тогда ты начал следить за Тони. Понял, что он – твоя главная проблема. Муж стоял у тебя на пути. Ты не жалел сил – ездил за ним в Лас-Вегас и засек за делом. Сообразил, чем он занимается, и придумал, как направить следствие по ложному следу. Напел нам про мафию. Но беда в том, что переврал мотив. Мы вышли на тебя. И с помощью Вероники утопим.
Пауэрс смотрел в стол. Кожа у глаз и на скулах натянулась.
– Хватит пудрить мозги! – бросил он, не поднимая головы. – Я устал от тебя и от твоего вранья! Ее нет в соседней комнате. Она в своем большом доме на холме. Старый, как мир, трюк. – Он посмотрел на Босха и усмехнулся. – Стараешься навесить все дерьмо на полицейского? Зачем тебе это надо? Слабо, приятель! И сам ты слабак!
Босх потянулся к магнитофону и нажал кнопку воспроизведения. Комнату наполнил голос Вероники Алисо:
«Это он! Он ненормальный! Я не могла его остановить, а потом было слишком поздно! И не могла никому сказать – люди подумали бы…»
Босх выключил магнитофон.
– Мне не полагалось прокручивать тебе даже часть записи. Но мы оба копы, и я хотел, чтобы ты понял, в каком очутился положении.
Гарри наблюдал, как Пауэрс закипал. Гнев клокотал у него в груди, глаза потемнели. Ни один его мускул не дрогнул, но он весь подобрался и напрягся. Однако сумел взять себя в руки и заговорил спокойно:
– Пустой треп. И никаких доказательств. Сплошные фантазии, Босх. Ее слово против моего слова.
– Так оно и было бы. Если бы мы не получили вот это.
Босх открыл папку и бросил перед Пауэрсом пачку фотографий. Он старательно разложил их веером, чтобы дать возможность Пауэрсу рассмотреть.
– Что скажешь? Неплохо подтверждает ее рассказ!
Он терпеливо ждал, пока Пауэрс изучит снимки. Разъяренный полицейский чуть снова не сорвался, но опять сумел совладать с собой.
– Ни черта не подтверждает. Она сама могла снять. Любой мог. А вы получили пачку фотографий и рады? Вас облапошили! Верите всему, что она напела!
– Не она дала нам фотографии. – Босх достал из папки ордер на обыск и положил перед Пауэрсом. – Пять часов назад мы послали текст по факсу судье Уоррену Ламберту в Палисадес. Он вернул нам ордер подписанным. Эдгар и Райдер провели в твоем домишке в Голливуде почти всю ночь. И среди прочего изъяли «Никон» с телеобъективом и эти фотографии. Они оказались под матрасом.
Босх сделал паузу, чтобы Пауэрс осознал смысл его слов. В потемневших глазах полицейского мелькнула ярость.
– Кстати, мы нашли кое-что еще. – Гарри поставил на стол коробку. – Лежала у тебя на чердаке со всякой рождественской мишурой. – Он перевернул коробку, и из нее во все стороны посыпались пачки денег. Часть их упала на пол. Босх потряс коробку и, убедившись, что в ней ничего не осталось, швырнул вслед за банкнотами.
Пауэрс уставился на тугие пачки. Гарри понял, что он у него в руках. Но понимал, что благодарить за это следует Веронику Алисо.
– По-моему, ты не настолько глуп, – спокойно продолжил Босх, – чтобы хранить фотографии и наличность дома. Хотя мне случалось сталкиваться с подобным идиотизмом. Однако думаю, что ты понятия не имел, что все это барахло у тебя в доме, поскольку не прятал сам. Но мне безразлично. Хорошо бы, конечно, взять и Веронику, но ничего не поделаешь, она нам нужна, чтобы навести на тебя. Имея фотографии, показания Вероники и многое другое, о чем мы с тобой беседовали, мы сумеем предъявить тебе обвинение в убийстве. Прибавь умысел – усугубляющее вину обстоятельство. Тебе грозит скорее всего пожизненное заключение без права помилования. А теперь я, пожалуй, принесу тебе телефон. Зови адвоката, только очень опытного. Тебе нужен человек, умеющий работать за пределами судебного зала заседаний. С талантом посредника.
Босх встал и направился к двери. Но, взявшись за ручку, обернулся:
– Поверь, Пауэрс, у меня муторно на душе. Ты ведь коп. Я надеялся, вывернешься ты, а не Вероника. Похоже, молот опускается не на ту голову. Но такова жизнь в большом городе – кому-то приходится принимать удар на себя.
– Стерва! – негромко, но взволнованно произнес Пауэрс. И добавил что-то шепотом, Гарри не расслышал.
Он знал: дело сделано.
– Это была ее затея, – проговорил Пауэрс. – От начала и до конца. Она облапошила меня, а сейчас водит за нос вас.
– Хочешь со мной обсудить ситуацию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113