Флавия еще не отошла от шока и не осознала, рада она или нет.Прибыв наконец на совещание, она не очень внимательно прислушивалась к разговорам. Ей надоели вечные обсуждения бюджета и результатов различных проверок. Она давно отметила странную закономерность: чем тривиальнее вопрос, тем дольше длится совещание.Рядом с начальником управления сидели двое в штатском. Флавия встрепенулась, только когда заговорил один из них, постарше:— Теперь нам предстоит обсудить важный вопрос. А именно будущее управления по борьбе с кражами произведений искусства после отставки генерала Боттандо. Министр считает, что для поддержания работы на прежнем уровне управлению необходимо сильное руководство.— Я с вами согласна, — подала реплику Флавия, ни о чем не подозревая. — Необходимо сохранить боевой дух наших сотрудников. Мы ведем в этом направлении постоянную работу. — Она изрядно поднаторела в подобной фразеологии и была готова продолжать в том же духе. Конечно, это полная чушь, но, согласно старинной пословице, «если ты живешь в Риме, то обязан изъясняться по-латински».— Все правильно, — прервал ее второй чиновник из министерства, который выглядел слегка смущенным, — но речь не об этом. С сожалением должен сообщить, что на самом высоком уровне принято решение не утверждать вас в должности начальника управления.Флавия оторопела.— Почему?— Поскольку подобные решения принимаются строго конфиденциально, мне это известно лишь в общих чертах, — ответил чиновник с сожалением, похожим на искреннее. Было видно, что удовольствия от своей миссии он не получает. — Претензий к вам нет, все годы вы прекрасно работали. Но наверху решили, что управление должен возглавить человек, правильно понимающий политику руководства.— Что значит «правильно понимающий политику руководства»?В ответ он лишь слабо улыбнулся.— Может, руководству не нравится, что я женщина? — усмехнулась Флавия.— Ни в коем случае. — У чиновника был такой вид, словно он испугался, что Флавия привлечет его к Европейскому суду по правам человека.Она молчала. Двое из министерства поерзали на стульях, переглянулись. Было ясно, что сценарий этого разговора разработан заранее.— Мы сознаем, что после года руководства вам будет трудно вернуться в положение подчиненной.— Вы полагаете, что мне следует уйти?— Конечно, у вас есть возможность все обдумать, но нам хотелось бы решить вопрос сейчас.— То есть я должна написать заявление об уходе?— Мы можем предложить вам два варианта, — сказал старший чиновник после продолжительного молчания. — Первый: занять более высокую административную должность…— Где?— В Барии Небольшой старинный город на побережье Адриатического моря

.— Ах вот оно что…— Если это для вас неприемлемо, то вы можете рассчитывать на крупное выходное пособие…— Довольно! — прервала его Флавия. — Так, по-хамски, не поступали ни с кем. Решили назначить начальником кого-то другого? Прекрасно. Хотя должна без ложной скромности заявить, что не знаю никого, кто справился бы с этой работой лучше. Но избавляться бесцеремонно, словно меня поймали за руку, когда я запустила ее в кассу, чересчур.— Мы понимаем, вам неприятно, — произнес старший чиновник, — и искренне сочувствуем. Но нам даны четкие инструкции.— А все-таки почему я не могу вернуться на свою прежнюю должность, какую занимала при генерале Боттандо?— Потому что новый начальник скорее всего захочет иметь заместителем своего человека. А положение рядовой сотрудницы вас вряд ли устроит.Что верно, то верно. Еще при Боттандо Флавия привыкла командовать, и представить себя опять рядовым оперативным работником было невозможно.— Мне очень не хочется вас огорчать, — сказала Флавия, — но уволить меня с должности вы не имеете права. Дело в том, что я жду ребенка, а по закону беременных женщин, занимающих высокие государственные должности, увольнять нельзя. Начальники попадают под данную категорию. Передайте руководству, что в противном случае их ждет суд, и они его проиграют.Это известие застало чиновников врасплох. Они посмотрели на Флавию так, будто она объявила, что является дочерью папы римского.Флавия улыбнулась:— Я вам тоже искренне сочувствую. Но ничего не поделаешь, женщины и не на такое способны.— Примите наши поздравления… — побормотал первый.— Спасибо. — Она встала. — Теперь, видимо, вам придется серьезно обдумать ситуацию. По-тихому избавиться от меня не получилось. Если руководству нужен громкий скандал, пожалуйста.«Разумеется, это не победа, — размышляла Флавия, возвращаясь к машине. — Я просто выиграла немного времени, чтобы ответить ударом на удар».Работе отданы двенадцать лет жизни, и вот итог. Неожиданно она почувствовала облегчение. Что хорошего во всем этом? Рутина, неисполнительные подчиненные, необходимость каждое утро читать рапорты о кражах, которые никогда не будут раскрыты, постоянно выбивать у начальства деньги. Она сыта этим по горло. Ей до смерти надоело маневрировать среди чиновников, как эти двое.Флавия поняла, что сопротивляется только из принципа. Нельзя позволять, чтобы о тебя вытирали ноги. Но сердце к этой работе больше не лежало. * * * В голове у нее звучала реплика одного из чиновников о правильном понимании политики руководства. Что она значила? Да, ей запретили заниматься расследованием похищения картины Клода Лоррена, а она не подчинилась. Но почему это кого-то взволновало? Ведь соблюдалась строгая секретность. Ее следовало поблагодарить, а не увольнять.Флавия собиралась пригласить верных людей и рассказать им обо всем. Там, наверху, хотели войны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51