Он тоже ужасно соскучился по своим родным. – Но смерть ходит за мной по пятам, и я не могу привести ее к родительскому порогу.
– Мать все понимает и часто повторяет, что если ей придется выбирать, то она согласна никогда тебя не видеть, лишь бы сохранить тебе жизнь. – Торманд широко улыбнулся. – Разумеется, она то и дело говорит отцу, чтобы он поехал в Данкрейг и разорвал Маккея в клочья.
Джеймс рассмеялся, живо представив этот разговор своих спокойных миролюбивых родителей, ни один из которых не способен на кровопролитие.
– Итак, если не считать того, что ты для отвода глаз изменил свою внешность, насколько ты преуспел в своей затее? – спросил Торманд.
– Не так-то просто узнать правду о человеке, который искусно скрывает истину. По крайней мере это требует времени.
Саймон кивнул:
– При этом дело осложняется тем, что необходимо соблюдать осторожность, нельзя привлекать к себе внимание. Здесь спешка только вредит делу.
Джеймс согласился с ним. Выпивая еще одну кружку эля, он внимательно изучал лицо Саймона Иннеса. В его серых глазах светился ум. Мужчина был молод, однако, несмотря на это, пользовался большим влиянием при дворе короля. Саймон Иннес внушал Джеймсу доверие точно так же, как наверняка он внушал доверие и самому королю. Единственное, что было непонятно и удивляло Джеймса, так это то, почему Саймон решился ему помочь: ведь это могло рассердить короля, потому что означало, что Иннес подвергает сомнению решение их сеньора. Не удержавшись, Джеймс спросил Саймона об этом. И что самое удивительное, мужчина в ответ на его вопрос широко улыбнулся, отчего резкие черты его лица смягчились, и он сразу же стал выглядеть на несколько лет моложе.
– Королю уже известно, что я не согласен с вынесенным решением, и он знает почему. Мне удалось посеять в его душе сомнения, но дело было сделано. Не пристало королю сразу же вслед за тем, как решение принято, его изменять. В таком случае он и его советники будут выглядеть слабовольными и идущими на поводу у других людей. А это нехорошо.
– Ах, ну конечно, нехорошо, – пробормотал Джеймс, старательно скрывая возмущение тем, что необходимость того, чтобы король выглядел в глазах народа сильным и решительным, была важнее его собственной судьбы. – Итак, решили оставить все как есть, несмотря на то что понимали, что совершилась несправедливость. Как же в таком случае вышло так, что вы приехали сюда, чтобы выяснить правду?
– Что касается меня, я приехал сразу же, как только меня сюда пригласили, – ответил Саймон. – Однако королю нужно нечто большее. То, что Маккей совершает набеги на соседние кланы, на самом деле играет вам только на руку. Этот человек постепенно превратил некогда спокойный уголок страны в поле боя и постоянный источник опасности. Именно это и беспокоит сейчас короля и его советников. Я прибыл сюда как неофициальное лицо и никогда никому не признаюсь, что видел вас, но я нахожусь здесь с молчаливого согласия короля и его окружения.
– А что, при дворе короля не принято действовать в открытую?
– Они не могут пока действовать в открытую: у них связаны руки. И вы правы: мне кажется, им в каком-то смысле нравится вести закулисные игры. Итак, вам удалось что-нибудь разузнать? Может быть, всплыли какие-нибудь факты? Точнее сказать, вам удалось найти доказательства, что Маккей причастен к смерти вашей жены?
Мгновение Джеймс колебался. Узнав о намерении Доннела выдать Аннору замуж за Эгана, он понял, что медлить нельзя. Аннора была слишком дорога ему, и он не мог рисковать ею. Он готов был переступить через собственное самолюбие и принять помощь постороннего человека. Пусть даже это грозит ему тем, что станет известно о его семейных тайнах. Раз его родня доверяла Саймону Иннесу, он тоже готов целиком на него положиться. Тем более что ему самому этот человек внушал доверие.
– Прежде всего вполне вероятно, что моя жена была не только любовницей Маккея, но и его сообщницей в заговоре против меня. Одна из служанок видела, как Мэри входила в спальню Доннела в то время, когда он гостил в Данкрейге. Служанка утверждает, что отношения этих двоих носили совсем не родственный характер. Личность служанки мне неизвестна, потому что ее слова передала мне кухарка, с которой женщина взяла клятву, что та не назовет ее имя. Кроме того, также существует вероятность, что в ту ночь, когда случился пожар, Мэри на самом деле не погибла. – Джеймс видел, что его слова заинтересовали Саймона. Что касается Эдмунда и Торманда, они были потрясены тем, что только что услышали.
– Но вы ведь, кажется, похоронили вашу жену, не так ли? – спросил Саймон.
– Тело полностью обуглилось, и его было невозможно опознать. Я решил, что это Мэри, узнав ее обручальное кольцо и обгоревшие лоскутки платья, в котором я видел ее в последний раз. В тот момент я не мог понять, как она оказалась в той хижине, где ее нашли. Сейчас, однако, я подозреваю, что там она встречалась со своим любовником.
Джеймс поведал обо всем, что произошло после того, как он поселился в Данкрейге под видом резчика по дереву. Он рассказал о том, что ему удалось выяснить и каким образом. Когда Джеймс дал знать о намерении Доннела выдать Аннору замуж за Эгана, а малышку Мегги – за Халберта Чизхолма, Эдмунд разразился проклятиями в адрес Маккея. Выложив все как на духу, Джеймс скрестил руки на груди и стал терпеливо ждать, когда его товарищи выскажут свое мнение обо всем, что от него услышали.
– Вижу, вы не теряли времени даром, – с серьезным видом проговорил Саймон после минутного раздумья. – То, что в Данкрейге вы сблизились с Большой Мартой и Аннорой Маккей, сослужило вам хорошую службу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82