Это довольно веский повод, чтобы взяться за меч. Если бы Колин узнал, что с его любимой дочкой обошлись таким образом, он тут же развязал бы жестокую войну. Так повелевал долг, честь мужчины: позор смывается только кровью.
Однако была одна причина, которая заставляла Тэвиша усомниться в неизбежности войны с Элдоном, и причина эта заключалась в самой Шторм. Он знал без ложного самомнения, что близость с ним доставляла девушке удовольствие. Да, сначала она сопротивлялась, но очень слабо, зато потом никогда не отворачивалась от него, каждую ночь встречая его горячими объятиями, радостной улыбкой и тем же пылом страсти, какой пылал и в его груди.
Что она скажет отцу? Попытается усмирить его справедливый гнев? Шторм не производила впечатление мстительной женщины, однако Тэвиш никогда не говорил ей слов любви. Может, она воспринимает это как оскорбление? Или потребует крови Мак-Лаганов, чтобы отомстить за обиду?
На эти вопросы Тэвиш давал себе один ответ. Он был уверен: Шторм сделает все, чтобы избежать кровопролития – слишком высокой цены за потерянную невинность. Что толку в войне, чужой крови и смертях. Ее грехопадение, во-первых, было неизбежным, и, во-вторых, оно доставило ей удовольствие. Нет, она не допустит бессмысленной бойни!
Его мысли прервало появление Шторм. Тэвиш окинул ее внимательным взглядом и подумал: «Нет, никто не посмеет сказать, что здесь с ней плохо обращались!» Шторм определенно выглядела лучше, чем в тот день, когда появилась в Карайдленде. Правда, во взгляде ее порой сквозила печаль, о причинах которой Тэвишу не хотелось размышлять. Шторм поздоровалась со всеми, и милая улыбка озарила ее прелестное личико. Тэвиш почувствовал волнение в чреслах и усмехнулся своей слабости.
Он собирался ответить Шторм словами приветствия, но тут объявили, что прибыл гонец из Хагалео. В зале повисло напряжение. Шторм, как обычно, заняла свое место за столом рядом с Тэвишем. Он заметил, как она побледнела.
Шторм раздирали противоречивые чувства. Конечно, она понимала, что надо ехать домой, но мысль о разлуке с Тэвишем была непереносима. Она взглянула на Колина, который начал читать письмо, и тут же забыла обо всех своих тревогах.
– Не понимаю, они что же – отказались от выкупа? – спросила она, стараясь казаться спокойной.
– Да, девочка, – Колин взглянул в ее напряженное лицо и понял, что она уже догадалась о причинах отказа, – да, твой отец и братья мертвы.
– Нет, не может быть! – Она схватила протянутый Колином листок.
У леди Мэри был витиеватый почерк, но Шторм удалось разобрать ее каракули. Она читала, и сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди:
«Лорд Элдон и его наследный сын погибли по дороге из Франции. Меня и его старшую дочь не связывают ни любовь, ни узы кровного родства, поэтому я отказываюсь платить за нее выкуп. К тому же девушку, без сомнения, лишили чести. Можете не присылать свои требования лорду Фостеру. Он и его наследный сын погибли с Элдонами, так же как и близнецы Вернер. Они возвращались вместе, и их постигла одна участь. У моей падчерицы не осталось родных. Можете делать с ней что хотите. Леди Мэри Элдон».
Все погибли! Шторм отказывалась в это верить. На удивление твердой рукой она положила письмо на стол перед собой и уставилась невидящим взглядом. Буквы сливались в одно сплошное пятно. Девушка медленно встала. Что теперь делать? Бежать? Но куда? Где укрыться от страшного известия? Одна ее рука лежала на кухонном ноже. С молниеносной быстротой девушка схватила нож и, издав душераздирающий крик, вонзила его в пергамент, пришпилив письмо к столу. Никто не успел остановить ее безумного порыва.
– Я убью эту дрянь, эту суку! – воскликнула она, устремившись к двери. Жажда мщения, переполнявшая ее сердце, затмила даже боль утраты.
Все находившиеся в комнате бросились за Шторм. Тэвиш первым догнал ее и схватил за руку. Она вырывалась, продолжая осыпать проклятиями леди Мэри. Тэвиш понял, что это истерика, и хлестнул Шторм по щеке. Она оторопело замерла на месте, и он отпустил ее руку, с тревогой глядя в огромные янтарные глаза. Но девушка вдруг размахнулась и влепила Тэвишу ответную пощечину. Его взгляд выразил недоумение.
– у меня нет, нет никакой истерики! – прошипела она, но, заметив красное пятно на его щеке, испуганно охнула, прикрыв рот ладошкой. – Ох, Тэвиш, прости, – промолвила Шторм, касаясь его лица. Ярость внезапно сменилась раскаянием. – Я не хотела тебя ударить.
– Я знаю, Шторм, но пойми, тебе нельзя появляться рядом с этой женщиной.
Охваченная горем, она закрыла глаза и медленно опустилась на колени.
– Все погибли… никого не осталось… Что же мне теперь делать? Я одна, совсем одна. Боже мой, я не переживу этого!
Тэвиш стоял, беспомощный перед глубиной ее скорби. Хрупкое тело девушки сотрясали бурные рыдания. Больно было смотреть на ее страдания, и он, охваченный порывом сочувствия к ней, нагнулся и поднял Шторм с пола. Она припала к его широкой груди. Краем глаза Тэвиш заметил подходившего Филана. Его бледное личико было мокрым от слез.
– У нее есть я, – прошептал мальчик. – У тебя есть я, Шторм. Скажите ей, Тэвиш! Она не совсем одинока.
Тэвиш улыбнулся краешком губ:
– Правильно, малыш, она поймет это и перестанет плакать. – Тэвиш подхватил Шторм на руки. Она прильнула к его плечу, орошая его слезами. – Я отнесу ее в спальню. Ты можешь зайти к ней чуть попозже, когда она немного успокоится. А сейчас, Филан, ступай, милый, к Колину, – ласково добавил он.
В последний раз взглянув на рыдающую кузину, Филан побежал к Колину. Тот уже ждал его, раскрыв объятия. Он успел полюбить ирландского мальчика-сироту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99