Ес
ли бы они обитали во всех морях и океанах, человечество сохранило бы исто
рические сведения о них в своих летописях: дело бы не обошлось одними ле
гендами. Однажды я прочел, что в крови рыб, обитающих в полярных широтах, с
одержатся вещества, противодействующие замораживанию. Возможно, у нее
тоже есть что-то подобное в крови Ц это бы объяснило ее синий цвет. Если э
то предположение неверно, то как объяснить тот факт, что существа, живущи
е в холодных глубинах океана, не имеют толстого слоя подкожного жира? У н
ее мускулы классической статуи, гладкая кожа с зеленым отливом, как у сал
амандры. Представьте себе лесную нимфу в змеином наряде. Соски грудей Ц
как черные крошечные пуговки. Я попытался положить карандаш под ее грудь
, но он упал на землю: кажется, невидимые нити поднимают ее бюст кверху. С та
кими яблоками Ньютону не удалось бы создать свою знаменитую теорию. Пон
еволе вспомнишь французов, которые утверждают, что совершенная грудь до
лжна умещаться в бокале для шампанского. Мышцы ее тела говорят о здоровь
е и энергии Ц корсеты здесь ни к чему. Таз балерины и плоский, невероятно
плоский, живот. Ягодицы тверже островного гранита. Кожа на лице ничем не о
тличается от покровов других частей тела, в то время как у людей по коже щ
ек невозможно судить о прочих участках тела. Под мышками, на голове и лоб
ке не видно ни следа корней волос. Бедра Ц чудо стройности Ц соединяютс
я с туловищем так гармонично, что никакому скульптору не дано воспроизв
ести это совершенство. Что касается лица, у нее египетский профиль. Тонки
й и острый нос контрастирует со сферичностью головы и глаз. Лоб поднимае
тся плавно, словно мыс над морем, никакому римскому профилю с ним не сравн
иться. Шея будто срисована с портрета утонченной девушки, созданного ср
едневековым художником.
Я отвел ее в темный угол. Безмозглое существо дрожало от страха: так коро
ве не дано понять, что делает с ней ветеринар. Я зажег свечку и стал прибли
жать ее к глазам животины, а потом удалять от них. Яркий свет заставляет зр
ачки сужаться, они превращаются в узкие щелочки, как у кошки. Наблюдая это
, я невольно почувствовал волнение: ее глаза, скорее круглые, чем овальны
е, подобны волшебным синим зеркалам. В них отсветы янтаря. Глазное яблоко
словно капля ртути. Я вдруг увидел там себя самого: я смотрел на нее, а полу
чалось, что на самого себя. Мне захотелось прекратить опыт. Когда человек
видит свое отражение в глазах чудовища, он испытывает головокружение. Ко
му-то это может показаться смешным. Однако пусть меня судит лишь тот, кто
когда-нибудь пережил подобный опыт.
Невозможно безразлично наблюдать за ней. Стоит до нее дотронуться, как и
нтерес исследователя вдруг исчезает. Едва коснувшись, рука отдергивает
ся, точно от удара током. Один из наших основных инстинктов говорит о том,
что прикосновение связано с теплом: холодных тел нет. Но ее температура р
анит меня и причиняет боль. Она напоминает холод трупа, который уже покин
ула жизнь.

25 февраля.
Они появились. Их много. Обычно наша порция боеприпасов составляет шест
ь патронов, а сегодня мы истратили восемь.

26 февраля.
Вместе с Батисом мы истратили девятнадцать патронов.

27 февраля.

Тридцать три.

28 февраля.

Тридцать семь.

1 марта Ц 16 марта.

Я слишком занят борьбой за свою жизнь, чтобы вести записи. А о том, что я мо
г бы описать, лучше не сохранять воспоминаний.

18 марта.
Штурмы постепенно становятся не такими яростными. Сегодня я довольно д
олго осматривал со стороны леса маяк и наш балкон. Батиса мое занятие заи
нтересовало, и он присоединился ко мне, не говоря ни слова. Мы стояли рядо
м, плечом к плечу. Мои мысли занимало одно: я хотел увидеть маяк таким, каки
м видят его чудища, попытаться войти в тайники мозга этих кровожадных с
уществ, чтобы понять, каким они видят меня. Спустя некоторое время Батис с
казал:
Ц Ну, что ж, похоже, никаких изъянов в нашей обороне нет.
И ушел.

20 марта Ц 21 марта.
Они наблюдают за нами, но не нападают. Сначала это вызывало во мне тревогу
, но позднее она сменилась простым любопытством. Обычно мы видим лишь мел
ькание теней. Иногда их можно различить между деревьями или на морском
берегу. Когда луч маяка падает на одно из чудищ, оно тут же исчезает.
Ночь постепенно расширяет свои границы. Сейчас в нашем распоряжении тол
ько три часа света. Остальное время Ц владения ночи. Не успевая появитьс
я, солнце уже прощается с нами. Как выразить на бумаге весь ужас, который о
владевает нами в этот момент? Даже в обычных условиях пребывание на остр
ове само по себе могло бы означать для человека исключительный и страшн
ый опыт. Присутствие чудовищ переносит этот эксперимент за пределы разу
много. Может показаться невероятным, но порой промежутки между штурмам
и кажутся мне страшнее, чем сами штурмы. Внутри маяка, среди теней, отбрасы
ваемых керосиновыми лампами, мы слушаем смешанный шум ветра, дождя и вол
н и ждем рассвета. Мы ждем его и ждем, не ведая, что наступит скорее: новый де
нь или смерть. Никогда бы не подумал, что ад похож на такую заурядную вещь,
как часы без стрелок.

Конец марта.
Неожиданно обнаружил, что Батис умеет играть в шахматы. Незначительный ф
акт становится островком цивилизации в море безумия. Три партии. Две ни
чьи и одна победа. Стоит ли писать о том, кто ее себе присвоил?

4 апреля.
Полдень. Мы играли в шахматы. Ночью на нас нападали шесть раз, волны атак с
меняли друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68