Однако их жгло нетерпение, все хотели
попасть внутрь одновременно. Образовалась пробка. Луч маяка осветил сц
ену. Это был краткий миг бескрайнего ужаса. Шесть или семь рук извивались
подобно щупальцам, за ними виднелись воющие пасти пришельцев из страны
амфибий: выпученные лягушачьи глаза со сверлящими точками зрачков, рас
крытые ноздри, безбровые физиономии, огромные безгубые рты.
Мною двигал не разум, а скорее инстинкт. Я выхватил из очага толстое поле
но и с диким криком стал лупить по движущимся рукам. Посыпались искры и у
гольки, брызнула голубая кровь, кто-то завопил от боли. Когда последняя ру
ка исчезла в темноте, я выбросил полено наружу. У окон были внутренние ст
авни. Я метнулся, чтобы закрыть ставню и задвинуть засов, но когтистая лап
а воспользовалась моментом и вцепилась в мою шею. Я удивился своему само
обладанию в этот миг. Вместо того чтобы попытаться освободиться от запяс
тий чудовища, я ухватил один из его пальцев и стал гнуть, пока не хрустнули
когти. Затем я отпрыгнул назад, схватил пустой мешок, собрал туда угли и б
росил этот снаряд в сторону окна. За дождем угольков последовали стоны н
евидимых существ. Во время возникшей паузы я закрыл деревянную ставню с
молниеносной скоростью, на какую только способен.
В комнате было еще три окна, внутренние ставни которых оставались откры
тыми. Началась смертельная гонка. Я скакал от одного окна к другому, пытая
сь захлопнуть ставни и задвинуть засовы. Каким-то непонятным образом о
ни чуяли, что я задумал сделать, и обегали дом по кругу, чтобы достичь след
ующего окна. Я мог следить за их передвижениями по звуку голосов, в которы
х теперь слышались нотки возбуждения. К счастью, каждый раз я прибегал пе
рвым. Когда захлопнулись последние ставни, они выразили свое разочаров
ание долгими рыданиями, от которых у меня волосы встали дыбом; это был во
й десяти, одиннадцати или двенадцати глоток Ц страх мешает нам быть точ
ными при подсчетах.
Чудовища не собирались уходить. В отчаянии, пытаясь решить, как мне посту
пить дальше, я стал искать какое-нибудь оружие. «Топор, топор, топор», Ц с
тучало у меня в голове. Но он не попадался на глаза, а времени на поиски не б
ыло, и потому мой выбор остановился на лопате. Сейчас чудища ломились в за
крытое окно. Деревянные створки дрожали, но засов был прочен. Они не испо
льзовали никакой специальной тактики, удары сыпались беспорядочно и бе
столково. В этих условиях я не мог даже защищаться, мне оставалось только
ждать. Я вспомнил про руку, которая проникла в комнату через лаз в двери: о
на не спряталась. Когда я снова увидел ее, у меня едва не сдали нервы. Я брос
ился на эту отвратительную лапу с яростью, на какую никогда раньше не счи
тал себя способным, и в этом прыжке выплеснулось все накопившееся во мне
напряжение. Я колотил по ней сначала плашмя, словно черенок лопаты был ду
биной, потом стал наносить удары острым лезвием, но, несмотря на все мои у
силия, чудовище не спешило спрятать ее. Наконец мне, видимо, удалось перер
убить какую-то крупную вену, потому что кровь полилась ручьем, и рука скр
ылась в отверстии с проворством ящерицы.
Послышались стоны раненого чудовища. Его товарищи также взвыли. Стук в о
кно прекратился. Наступила тишина. Это была самая страшная тишина, какую
я когда-либо слышал. Я знал, что они находились там, снаружи, никакого сомн
ения в этом не было. Они вдруг хором стали издавать жалобные звуки. Это на
поминало мяуканье слепых котят, когда те зовут мать. Их мяу-мяу-мяу были к
ороткими и тихими, исполненными грусти и беззащитности. Они как будто го
ворили: выйди, выйди из дома, ты нас неправильно понял, мы не хотим тебе ни
какого зла. Они не хотели убедить меня в своих добрых намерениях, им было
нужно лишь посеять ужас. Они испускали свои меланхоличные «мя-я-я-у», соп
ровождая их время от времени лицемерным стуком в дверь или в запертые ок
на. Не слушать их, ради всего святого, не слушать. Я укрепил дверь сундукам
и и положил побольше поленьев в очаг на тот случай, если им придет в голов
у спуститься в дом по трубе. Я с беспокойством взглянул на потолок. Крыша
была покрыта черепицей. Если им вздумается разобрать ее, они спокойно пр
оникнут в дом. Однако они ничего не предприняли. Всю ночь луч маяка, моното
нно вращаясь, проникал в дом через щели спустя равные промежутки времени
. Тонкие длинные лучи появлялись и исчезали с точностью часового механи
зма. Всю ночь чудовища пытались открыть то дверь, то одно из окон, и во врем
я каждого нового нападения я с ужасом думал, что засовы не выдержат. Пото
м наступило долгое молчание.
Маяк потух. С величайшей предосторожностью я приоткрыл одно окно. Никого
не было. На горизонте загоралась тонкая полоска Ц фиолетово-оранжевая
. Я тяжело осел на пол, как мешок с мукой, продолжая сжимать в руках черено
к лопаты. Во мне зарождались какие-то новые и незнакомые чувства. Спустя н
екоторое время над морем появился маленький шарик солнца. От горящей в т
емноте свечки было бы больше тепла, чем от этого светила, укутанного обла
ками. Но все же это было солнце. В этих южных широтах летние ночи были чрез
вычайно коротки. Это была самая короткая ночь в моей жизни. Мне же она пока
залась самой длинной.

4

Годы подпольной деятельности научили меня, что лучший способ борьбы с ун
ынием и сентиментальной мутью Ц это подойти к проблеме с чисто техниче
ской стороны. Я пришел к следующему заключению: «Тебя нет, ты мертв. Ты сид
ишь на этом холодном, забытом богом и людьми островке;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68