Но без инструкций он написать их не мог.
– А почему вам известны все подробности несчастного случая?
– Потому что я сам там был. В течение несколько недель я следил за ним, чтобы получить долг, и знал все подробности его жизни. Спенсер и его знакомый прощались, обменявшись, как всегда, своими бумажками. И я видел, как трамвай перерезал их на две половины. Точнее, на четыре кусочка. – Он нахмурил брови. – Но я должен вернуть свои деньги, и, клянусь богом, получу долг…
Меня осенило. Я схватил толстяка за рукав так крепко, что он отпрянул от меня с испугом, словно ожидая пощечины:
– А кто второй погибший? – воскликнул я. – Доктор Флаг?
– Доктор Лютер Флаг? Да вы спятили! Конечно нет! – возразил мой собеседник. – Доктор Флаг – великий писатель. Боже упаси! Я понятия не имею, какую чепуху писал Спенсер, но, если бы он писал так хорошо, как Доктор Флаг, долгов бы у него не было. – Тут он приблизился ко мне еще немного. – А вы знакомы с произведениями доктора Флага?
Я размышлял вслух, устремив взор к облакам:
– Если второй погибший – не Флаг, то кто же он тогда?
– У меня есть вся серия книг доктора Флага. Кроме разве что апрельского выпуска 1899 года, которого больше нет в продаже. У вас его, случайно, нет? Я бы вам заплатил хорошую цену. – Тут он стал рассказывать. – Полк испанских солдат с Кубы отправляют преследовать корабль, на котором подняли восстание рабы. Негры захватили судно и возвращаются в Африку. Но полк испанцев не сдается и следует за противником в глубь джунглей. Там разыгрывается сражение между негритянским племенем и испанскими солдатами.
Я пришел к единственно разумному выводу, который напрашивался сам собой: Спенсер был просто еще одним Франком Струбом. Он получал сценарии, потом сразу передавал их Франку, а Франк – мне. Таким образом, над Спенсером был еще один человек. Человек, который получал сценарии непосредственно от Флага и передавал их Спенсеру, Спенсер – Франку, а Франк – мне. И этот человек также погиб. Под колесами того же трамвая, что и Спенсер.
– Во время битвы прибывает английский миссионер, который сообщает воюющим сторонам, что Кубу освободили американцы и рабство отменено. И сражение теряет всякий смысл!
Толстяк жужжал над моим ухом, как шмель, мешая мне думать.
– О каком еще дурацком полке вы мне рассказываете? – пробурчал я. – Откуда вдруг взялась война между африканскими племенами и испанцами с Кубы?
– Это сюжет повести, которой у меня в собрании нет. Вы помните эту книгу? Если да, то вы ее читали, а если читали, то, может быть, она у вас сохранилась. Я принимаю предложения. Сколько? Десять шиллингов? О цене мы можем договориться.
На кладбище мне больше делать было нечего. Понурив голову и предаваясь невеселым размышлениям, я поплелся к выходу. Мне казалось, что все кончено, хотя сам не понимал почему.
Почти у самых ворот я встретил еще одну похоронную процессию. Подобные церемонии похожи как две капли воды. Кружок плачущих людей во главе с пастором, который восхваляет усопшего и выражает сожаление по поводу его кончины. Я не собирался задерживаться, но вдруг услышал слова «трамвай» и «несчастный случай».
Это была вторая жертва, сомнений быть не могло. Иными словами: покойный был третьим и последним звеном на пути между мной и Флагом. Среди присутствовавших на церемонии, в первом ряду, стоял человек, чья шевелюра выделялась снежной белизной.
На фотографиях на оборотной стороне обложки невозможно было разглядеть, что красный нос писателя избороздили тончайшие фиолетовые ниточки вен. Нельзя было также предположить, что он хромал на правую ногу. Но передо мной стоял именно он. Вне всякого сомнения, это был доктор Лютер Флаг. Он пришел на похороны своего негра. Надсмотрщика над неграми, если выразиться точнее.
Мне вдруг вспомнились его сценарии – вернее, примечания и комментарии. И должен признаться, что комментарии к «Пандоре в Конго» были исключительно любезными. В других случаях доктор Флаг доходил до того, что называл своего негра литературной проказой, убийцей прилагательных или безграмотным цыганом. Я подумал также, что писатель не ведал того, что негр, которому адресовались язвительные замечания последних сценариев, сейчас стоял от него в двух шагах. Мне не доводилось раньше лично встречаться с Лютером Флагом, но у меня не возникало сомнения в том, что его шансы войти в историю в качестве Авраама Линкольна литературных негров были равны нулю.
Я дождался конца церемонии и, когда люди стали расходиться, направился ему навстречу. В его взгляде с самого начала сквозило пренебрежение. Я протянул ему руку. Его руки лежали на белом набалдашнике трости, и никакого желания ответить на мой жест он не проявил. Старик просто разглядывал мои пальцы, прикидывая шансы получить при этом контакте какое-нибудь кожное заболевание. Чтобы замаскировать свои подозрения, доктор Флаг обратился ко мне мягким тоном; он говорил так, словно нас разделяло огромное расстояние:
– Я имею честь быть с вами знакомым, юноша?
– Наше знакомство опосредованно, доктор, – сказал я весело. – Я негр негра, который работал негром вашего негра.
Это была страшная ошибка. Флагу не пришло в голову, что у нас были общие интересы и что я изъявлял таким способом желание заменить павших в бою. Люди вокруг нас еще не разошлись. Флаг, наверное, подумал, что они могли меня услышать и что я, таким образом, покушался на его честь. А может быть, он обладал вспыльчивым характером. Вероятно, он даже не знал о том промысле, который породило его творчество, и последним звеном которого являлась моя скромная личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138