- Не знаю. Не пробовала. Да и какая разница, какой у тебя мужик? Главное, чтобы он был любимым. Пусть он хоть немецкий, хоть американский. В отношениях самое главное - это любовь.
- Просто обидно.
- Что тебе обидно?
- Обидно то, что многие наши женщины переметнулись на импортных мужчин.
- Значит, нашим мужчинам есть о чем подумать.
- А как же желание поддержать отечественного производителя?
- Если честно, то у меня нет такого желания.
- Получается, наш производитель побоку.
- На данный момент для меня - да. К сожалению, наш отечественный производитель может только производить, но ни в коем случае не помогать выращивать свое же потомство.
- Смотря какой производитель, - стояла на своем Лейсан.
- Лейсан, извини, но время неумолимо. Об отечественном производителе в данный момент мне хочется рассуждать меньше всего.
- Тома, ты только держись достойно. Твой француз, хоть и хороший мужик, но чужой. И ему не мешает знать, что ты у нас и красавица, и умница, и что на твой век принцев хватит.
- Лейсан, если я не закончу разговор прямо сейчас, то проморгаю поезд. Извини еще раз.
Бросив мобильный на сиденье, я подмигнула своему отражению в зеркале, чтобы хоть немного приободриться.
- Спокойно, Тома. Спокойно. Ты, как всегда, на высоте. Тебе нечего бояться. Ты хорошо выглядишь, - успокаивала я себя, подкрашивая губы. - Это пусть он боится и делает все возможное, чтобы не упасть лицом в грязь. А я всего лишь женщина, и это значит, что я не обязана отвечать за свои действия и поступки и могу делать все, что захочу, не оправдываясь ни перед кем.
До прихода поезда оставалось ровно двадцать минут. Закрыв глаза, я постаралась расслабиться, вспоминая, как начиналось это умопомрачение, именуемое любовью.
А это было ровно год назад. Я прилетела в Тунис на лечение талассотерапию и Встретила там ЕГО, своего француза, который тоже поправлял свое здоровье и грел косточки под местным солнышком. Мы увидели друг друга за ужином. Жан заказал бутылку вина и с самого первого момента нашего знакомства восхищал меня великолепным знанием русского языка и отменным чувством юмора. Этот вечер мы провели вместе. Поехали в порт, гуляли, держась за руки, и любовались красивыми яхтами, а после зашли в маленькое кафе и пели караоке. Жан пел на французском языке песни о любви и смотрел на меня глазами, полными обожания. А я... Я просто тонула в его глазах и... так не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась. Когда мы вернулись в отель, Жан проводил меня до дверей моего номера и зашел внутрь. А дальше были горячие объятия, упоительные поцелуи и чересчур жаркая ночь.
Господи, если бы кто-то раньше сказал мне о том, что я отдамся первому встречному французу в первую ночь после знакомства, я бы никогда не поверила и давила бы на то, что я слишком хорошо воспитана для этого. Но жизнь иногда преподносит и такие сюрпризы. Сейчас, перебирая в памяти все эпизоды моей курортной жизни, я задаю себе один и тот же вопрос: что же тогда произошло и куда подевалось мое хорошее воспитание? Что это было? Это было безумие!
Это были десять безумных и упоительных дней и ночей. Утром мы проходили курс лечения, после обеда спускались к морю, лежали на пляже, купались, рассказывали друг другу о себе, затем гуляли по городу, ужинали в ресторане и до беспамятства занимались любовью. Когда я была рядом с Жаном, я ничего не видела, не слышала, не замечала. Жан брал мою руку, и сердце мое трепетало, я хотела говорить, но поцелуй француза тут же заглушал мои слова. К этому почти незнакомому мне человеку тянулись все мои помыслы и желания. В его объятиях я теряла всю свою волю и весь свой рассудок. Я слепо верила в то, что наш курортный роман не закончится никогда и нас свяжет опьяняющая нить любви, которая не даст нам расстаться после Туниса и позволит встречаться снова и снова.
Я часто вспоминаю наш последний вечер, который мы провели в баре отеля. Жан пил свой коктейль и смотрел на веселящихся на сцене людей грустными глазами. А я... Мне не было никакого дела до других отдыхающих. Все смотрела и смотрела на своего француза открыв рот, запоминая каждую черточку на его лице, каждый жест и каждый брошенный на меня взгляд. Я хотела выпить его до дна. Не хотелось думать о будущем, о том, что в далекой Франции его ждет семья, что у него есть родные и близкие люди. Я хотела видеть его вновь и вновь, неважно где - в Тунисе, во Франции или в России.
Я чувствовала жуткую эмоциональную зависимость от человека, который стал мне слишком дорог, и мечтала, чтобы Жан чувствовал то же самое не один день, а всю оставшуюся жизнь. Вернувшись домой, я попыталась жить прежней жизнью, но не переставала ждать от Жана телефонного звонка. И он позвонил. Господи, как хорошо я помню тот день, когда он наконец позвонил. Я мыла полы. Зазвонил телефон, наспех вытерев руки, я сняла телефонную трубку и, услышав родной голос Жана, подскользнулась, пролила тазик с водой, растянулась на полу и взвыла от боли.
Жан не на шутку перепугался, стал спрашивать, что у меня случилась, но я, улыбаясь сквозь слезы, вытирая разбитое колено и не обращая внимания на острую боль, говорила ему о том, что у меня все хорошо и что я счастлива оттого, что он позвонил. Несколько раз мы встречались в Москве. Один раз я летала в Париж и провела удивительную неделю, упиваясь красотой города и любимым мужчиной, который подарил мне эту сказку и смотрел на меня так, как смотрят на божество. Он всегда говорил: «Моя Тома», а я кивала головой, соглашаясь: «Конечно твоя, а больше мне никто и не нужен».
Париж сразил меня наповал и покорил своим величием и красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13