зач
инщика иногда обнаруживали, но чаще он ускользал, сообщения о происшеств
ии попадали в газеты, и на том дело кончалось. А бедняки, единственным дост
оянием которых был труд, лишившись работы, а следовательно, заработка и к
уска хлеба, продолжали влачить жалкое существование; это было неизбежно
: нельзя было ни прекратить изобретательство, ни остановить прогресс нау
ки. Войну тоже невозможно было прекратить, и облегчения ждать было неотк
уда; обездоленным ничего другого не оставалось, как смириться со своей у
частью Ц испить до дна чашу горя.
Нужда порождает ненависть; обездоленные возненавидели машины, которые,
как они думали, отняли у них хлеб; они возненавидели фабрики, где стояли эт
и машины; они возненавидели владельцев фабрик. В приходе Брайерфилд, о ко
тором мы повествуем, предметом особой ненависти была фабрика Мура; самым
ненавистным среди фабрикантов был Жерар Мур, полу иностранец и ярый сто
ронник прогресса. И пожалуй, ему, человеку своеобразного склада, даже нра
вилось возбуждать к себе всеобщую ненависть, в особенности если он верил
, что дело, за которое его ненавидят, Ц правое дело и выгодно для него; вот
и сегодня ночью он в возбужденном, даже воинственном настроении поджида
л прибытия фургонов с машинами; возможно, и Мелоун был для него сегодня не
желательным гостем; любя мрачное безмолвие и уединение, Ц пусть даже не
безопасное, Ц он охотнее провел бы этот вечер в одиночестве; его ружье с
успехом заменило бы ему любое общество; журчанье полноводного ручья, дон
осившееся снизу, звучало для его слуха приятнее человеческого голоса.
Несколько минут Мур молча наблюдал за священником-ирландцем, без стесне
ния расправляющимся с его пуншем; внезапно странное выражение его серых
задумчивых глаз изменилось, словно что-то другое привлекло его внимание
.
Ц Ш-ш! Ц произнес он и поднял руку, когда Мелоун неосторожно звякнул бок
алом. С минуту он прислушивался, затем встал, надел шляпу и вышел из контор
ы.
Вечер был темен, тих и недвижен; слышно было только, как стремительно мчит
ся ручей, вздувшийся от дождя; в глубокой тишине казалось, что это большая
река. Однако слух Мура уловил в отдалении и другие звуки Ц прерывистый с
тук тяжелых колес по каменистой дороге. Он вернулся в контору, зажег фона
рь и, подойдя к воротам фабричного двора, отпер их. Показались громадные ф
ургоны; слышно было, как тяжелые копыта ломовых лошадей шлепают по сляко
ти. Мур крикнул в темноту:
Ц Эй, Джо! Все в порядке?
Ответа не последовало, но, быть может, Джо Скотт был еще далеко и не расслы
шал его голоса.
Ц Все в порядке, я спрашиваю? Ц повторил Мур, когда могучая голова перво
й лошади чуть не коснулась его плеча.
Кто-то спрыгнул с переднего фургона; чей-то голос громко крикнул:
Ц Все в порядке, дьявол проклятый! Мы их переломали! В темноте раздался б
ыстро удаляющийся топот. Брошенные фургоны застыли на месте.
Ц Джо Скотт! Ц Никакого ответа. Ц Мёргатройд! Пигхиллс! Сайкс! Ц Молча
ние. Мур поднял свой фонарь: фургоны были пусты Ц ни людей, ни машин.
Мур дорожил этими машинами. На их покупку он истратил последние деньги. О
т них зависели важнейшие операции с сукнами; но где же машины?
В ушах у него звенели слова: «Мы их переломали». Но как воспринял он извест
ие о катастрофе? Свет фонаря падал на его лицо, и на нем, как ни странно, прос
тупила улыбка Ц улыбка, которая появляется у человека волевого в те мин
уты, когда надо собрать все силы, призвать все свое мужество, чтобы выдерж
ать испытание и не дать воле сломиться. С минуту он постоял на месте, разду
мывая, что ему теперь делать, потом поставил фонарь на землю, скрестил рук
и на груди и задумчиво опустил глаза.
Одна из лошадей нетерпеливо била копытом. Мур поднял глаза и заметил, что
на упряжи что-то белеет; поднеся фонарь поближе, он увидел сложенный лист
ок бумаги Ц записку; он развернул ее, адреса не было, но письмо начиналось
обращением: «Дьяволу с фабрики в лощине».
Мы не будем приводить это послание в том виде, как оно было написано, со вс
еми его ошибками, но было там примерно следующее:
«Обломки твоих проклятых машин валяются на Стилброской пустоши, а твои л
юди, связанные по рукам и ногам, брошены в канаву у дороги. Пусть это послу
жит тебе предостережением от голодных, которые, покончив с этим делом, ве
рнутся домой, где их ждут такие же голодные жены и дети. А если попробуешь
завести новые машины или будешь стоять на своем, ты о нас еще услышишь. Бер
егись!» Ц Услышу о вас? Да, я о вас услышу, но и вы обо мне услышите. Я сейчас ж
е поговорю с ними. Вы еще обо мне услышите!
Мур завел фургоны во двор и поспешил к домику; там он открыл дверь и торопл
иво, но спокойно сказал несколько слов двум женщинам, выбежавшим ему нав
стречу в прихожую. Одну из них, очень взволнованную, он постарался успоко
ить, осторожно рассказав ей о происшедшем, а другой приказал: «Вот вам клю
ч, Сара, бегите на фабрику и ударьте изо всех сил в колокол. Потом помогите
мне зажечь все фонари».
Вернувшись к лошадям, Мур поспешно распряг их, завел в конюшню и задал им к
орму. По временам он останавливался, как бы прислушиваясь к ударам колок
ола, Ц не привычно размеренным, но громким и тревожным. В ночной тишине д
алеко вокруг разносился его гул, необычный для столь позднего часа; посе
тители, сидевшие на кухне трактира, всполошились, услышав его. «Видно, на ф
абрике Мура что-то стряслось», Ц решили они и, захватив с собой фонари, по
спешили всей компанией на фабрику. Едва эти люди со своими мигающими фон
арями ввалились всей гурьбой во двор, как послышался цокот копыт, и сухоп
арый человечек в широкополой шляпе, сидя очень прямо на своей маленькой
косматой лошадке, въехал вслед за ними бойкой рысцой в сопровождении «ад
ъютанта» на коне покрупнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33