Флеминг казался озадаченным.
– Не знаю, что именно вы хотите от меня услышать. Это стандартный тип мужской стрелы из красной сосны, длиной двадцать восемь дюймов, толщиной четверть дюйма, с железным острием и роговым клином в конце, куда вставляется тетива. Вот так.
Он продемонстрировал это жестом, оттянув руку назад и ударившись локтем о подпорку крыши свидетельского места к своему явному удивлению и раздражению.
– Этой стрелой могли выстрелить?
– Безусловно, нет.
– По-вашему, это абсолютно невозможно?
– Конечно, невозможно. Кроме того, на ней были только отпечатки этого парня…
– Должен просить вас не забегать вперед, мистер Флеминг. Почему это невозможно?
– Взгляните на роговой клин! Он так изогнут, что его не приспособить к тетиве.
– Клин был в таком же состоянии, когда вы впервые увидели стрелу в теле покойного?
– Да.
– Пожалуйста, передайте стрелу присяжным для обследования. Благодарю вас. В слое пыли, который, по вашим словам, покрывал стрелу, вы заметили где-нибудь – повторяю, где-нибудь – какие-нибудь следы, кроме отпечатков пальцев?
– Нет.
– Это все.
Обвинитель сел. Покуда стрелу изучали члены жюри, раздалось воинственное рычание, которым Г. М. прочищал горло, прежде чем подняться. Лоллипоп начала делать предупреждающие знаки, по какой-то причине подняв лист с отпечатанным текстом, над которым она корпела. В зале запахло грозой, но Г. М. начал перекрестный допрос достаточно мягко.
– Вы говорили нам, что тем субботним вечером собирались идти в дом покойного, чтобы играть с ним в шахматы.
– Да. – Враждебный тон Флеминга предполагал вопрос: «Ну и что из этого?»
– Когда покойный договорился с вами о встрече?
– Около трех часов дня.
– Угу. На какое время?
– Он сказал, чтобы я пришел примерно без четверти семь, и мы съедим холодный ужин, так как в доме больше никого не будет.
– Но вы упоминали, что, когда мисс Джордан прибежала за вами, вы уже направлялись в соседний дом?
– Да. Я вышел немного раньше. Лучше рано, чем поздно.
– Угу. Теперь посмотрите еще раз на эту стрелу. Взгляните на три пера. Думаю, я прав, утверждая, что они расположены примерно в дюйме от края рогового клина и имеют в длину около двух с половиной дюймов?
– Да. Размеры перьев варьируются, но Хьюм предпочитал самые большие.
– Обратите внимание, что верхняя половина среднего пера оторвана. Оно выглядело так же, когда вы обнаружили тело?
Флеминг с подозрением посмотрел на Г. М. поверх рыжих усов:
– Да, так же.
– Вы слышали, как свидетель Дайер заявил, что все перья были целыми и невредимыми, когда обвиняемый вошел в кабинет в десять минут седьмого?
– Слышал.
– Как и все мы. Следовательно, перо было сломано между этим временем и обнаружением тела?
– Да.
– Если обвиняемый сорвал стрелу со стены и ударил ею Хьюма, держа стрелу в середине стержня, каким образом, по-вашему, оторвалось перо?
– Не знаю. Вероятно, во время борьбы Хьюм схватил стрелу…
– За конец, противоположный угрожавшему ему острию?
– Возможно. Или перо могло быть повреждено, когда стрелу срывали с маленьких костылей в стене.
– Это еще одна теория. Значит, кусок пера отломался либо в борьбе, либо когда стрелу срывали со стены. Угу. Но в обоих случаях – где этот кусок? Вы нашли его, когда обыскивали комнату?
– Нет, но такой маленький кусочек…
– Напоминаю, что этот «маленький кусочек» имел дюйм с четвертью в длину и дюйм в ширину. Он был гораздо больше полукроны. Вы бы заметили на полу полукрону, не так ли?
– Да, но это была не полукрона.
– Я сказал, что кусок пера был куда больше ее. И окрашен в ярко-голубой цвет, верно?
– Да, по-видимому.
– Какого цвета был ковер на полу?
– Не помню.
– Тогда я вам напомню: светло-коричневого. Согласны? И вы согласны, что в комнате было очень мало мебели? Угу. Тем не менее вы тщательно обыскали комнату и не нашли пропавший кусок пера?
До сих пор свидетель казался довольным собой, подкручивая усы в интервалах между вопросами. Теперь же он проявлял признаки раздражения.
– Может быть, он отлетел куда-нибудь и все еще там. Откуда мне знать? Почему бы вам не спросить об этом полицейского инспектора?
– Я собираюсь это сделать. А теперь давайте снова воспользуемся фондом вашей информации о стрельбе из лука. Перья на конце стрелы имеют какую-либо практическую цель или же они сугубо декоративны?
Флеминг выглядел удивленным.
– Конечно, имеют. Как видите, они установлены с равными промежутками параллельно линии полета. Естественный изгиб перьев позволяет стреле делать в воздухе вращательное движение – как пуля винтовки.
– Одно перо всегда отличается от других по цвету, как это?
– Да. Это направляющее перо – оно указывает, где приспосабливать стрелу к тетиве.
– При покупке стрел, – продолжал Г. М. тем же тоном, – перья уже прикреплены или их прикрепляют позже?
– Как правило, уже прикреплены. Но некоторые предпочитают прикреплять собственные перья.
– Я прав, предполагая, что к такому сорту людей относился и покойный?
– Да. Понятия не имею, как вы об этом узнали, но он использовал перья особого типа. Большинство стрел имеет перья индейки, но Хьюм предпочитал серые гусиные и прикреплял их после покупки. Полагаю, ему нравилась старинная традиция британских лучников. Эти перья – гусиные. Обычно их прикреплял старый Шенкс – он выполнял для Хьюма разную работу.
– И мои сведения верны в том отношении, что он использовал особую краску собственного изобретения для направляющего пера?
– Да. В своей мастерской…
– В своей мастерской! – встрепенулся Г. М. – Где находится эта мастерская?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66