— По-моему, больше всего на свете они любят портить обшивку, — сказал он со свойственным настоящему архитектору обожанием дубовых панелей. — Они сделали больше: они поставили… Эй, кто это?
Он повернулся в сторону окон одной из комнат на первом этаже. Именно оттуда раздавался стук пишущей машинки, и даже можно было разглядеть печатающего на ней человека за столом у окна. Как только Энди повернулся, стук машинки прекратился.
В окне появилось нездоровое, цвета вареного яйца, лицо с широким носом. Выражение лица было агрессивным. Мужчина пристально посмотрел на нас и тут же исчез в глубине комнаты. Четыре прямоугольника большого окна с шумом захлопнулись, и машинка снова застрекотала.
— Темпераментная личность, — прокомментировал Энди. — Однако манеры чертовски плохи, если хотите знать мое мнение. Кто это?
— Это, — задумчиво произнесла Тэсс, — может быть гостеприимный мистер Арчибальд Бентли Логан, оптовая торговля бакалейными товарами. Вообще-то я его никогда раньше не видела. А ты встречался с Логаном, Энди?
Энди был мрачен, как грозовая туча.
— Нет, — ответил он. — Но кто бы он ни был, у него чертовски плохие манеры. Думаю, мог бы на время прервать свое печатание.
— Если это, конечно, не призрак, — улыбнулась Тэсс. — Вы же знаете, как бывает в разных историях: вы встречаете самого обыкновенного человека, который непринужденно болтает с вами о погоде, а в конце истории обнаруживается, что он умер позапрошлой ночью. Если…
Мы дружно расхохотались, но не успели высказаться по этому поводу — наш разговор был прерван стремительным появлением коренастой фигуры нашего хозяина, который буквально выскочил из парадной двери, потирая руки, словно хозяин гостиницы.
— Ну как, добрались благополучно, а? — с чрезмерной приветливостью спросил он. Поздоровавшись с каждым за руку, он продолжил в том же духе: — Ваши чемоданы? Прекрасно. Доставайте их. Э-э-э… мистер Хантер, лучше оставьте машину пока здесь, позже я загоню ее в гараж. О да, у нас есть гараж.
— Загоню в гараж… — повторила Тэсс. — У вас затруднения со слугами?
— Что, дорогая?
В сумерках мелькнула улыбка Тэсс — скорее нервная маска, изображающая улыбку.
— Видите ли, я — человек практичный, — пояснила она, — и это меня беспокоит проблема прислуги. Я хотела бы знать, как вы ее решаете, — ведь у дома такая репутация!… Трудностей не возникает?
— Никаких трудностей, дорогая, — любезно заверил ее Кларк. — К слову, у меня всего лишь две служанки, которые тоже спят в доме, но замечательная миссис Уинч и ее племянница смогут прекрасно позаботиться о нас. Они знают в доме буквально все, и стук их не беспокоит.
— Стук их не беспокоит, — повторил Энди и, вынув изо рта трубку, издал один из своих удивительных и редких смешков.
— Ну и что? — спросила его Тэсс.
— А ты не понимаешь? — произнес Энди с очень серьезным видом. — Стук их не беспокоит. Шутка. Ха-ха-ха!
И все мы снова дружно рассмеялись, хотя это была самая несмешная шутка Энди. Я понимал, что все мы, включая Кларка, слишком много смеялись. Но это продолжалось не долго.
— Ну что, все в сборе? — спросил я.
Кларк перестал смеяться:
— Нет. К сожалению, должен сказать, что произошла небольшая накладка. Логан с женой уже здесь, да, но мистер Эндерби телеграфировал, что задерживается и сможет присоединиться к нам не раньше завтрашнего дня. — В необыкновенно приятном, бархатном баритоне Кларка послышались резкие нотки. — Это досадно. Я думал, мы соберемся вместе здесь в первую ночь. Но ничего не поделаешь. Входите, входите, входите! Я должен показать вам мой драгоценный дом.
С поклоном он пропустил нас вперед.
Как я уже говорил, перед парадной дверью было крыльцо с деревянными боковинами, напоминающее своеобразную «караульную будку», в глубине которой сквозь широко распахнутую дверь, отделанную металлом, был виден большой темный холл, вымощенный красноватой матовой плиткой.
Дневное светило почти скрылось. Тэсс пошла в дом первой, я — следом, с нашими чемоданами в руках. Чтобы она не споткнулась в темной «будке», я остановился чуть сбоку, чтобы последние лучи ускользающего в ночь солнца хоть как-то осветили ей путь. Энди со своим чемоданом стоял позади меня, и, наконец, завершал нашу процессию мистер Кларк. В тот момент, когда Кларк попытался привлечь внимание Энди к колокольне притлтонской церкви, видневшейся сквозь кроны деревьев на западе, Тэсс, находившаяся в темноте у входа, вскрикнула, потом еще раз.
В моей памяти словно отпечатались звуки, и даже сегодня я могу воссоздать каждую деталь произошедшей тогда сцены. Яснее всего помню глухой звук удара об пол чемоданов, которые я уронил. Всякий раз, вспоминая мгновение, когда мы впервые пересекли порог «Лонгвуд-Хаус», в памяти моей вновь и вновь возникает звук, напоминающий удар острого металлического предмета об пол, — ничего подобного я больше никогда в жизни не слышал.
Помню побледневшие и испуганные лица Энди и Кларка в просвете входа в «караульную будку»; помню Тэсс, на шаг отступившую от входной двери в темном холле, очертания ее модной, щеголеватой шляпки с полуопущенной вуалью и напряженность ее округлых плеч. После двух невольных вскриков она взяла себя в руки. Беспечным, правда, несколько напряженным тоном она все же произнесла:
— Что-то схватило меня за щиколотку.
— Где?
— Здесь, где я стою.
Кларк плавно проскользнул мимо нас, мягким, успокаивающим жестом прикоснувшись к нам руками.
— Ну что вы, юная леди, — запротестовал он, — это невозможно. Сами видите, что здесь никого нет. Скорее всего, вы сами споткнулись обо что-то, может быть о половик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10