Но самое ужасное и опасное для нее было в том, что Синджун Брейкер привлекал ее, как ни один мужчина прежде. Господи, она же читала о женщинах, которых неудержимо тянуло к злодеям.
Анжелика постаралась забыть, что он разбудил в ней сексуальное влечение, чего раньше она за собой не замечала.
Надо поскорее вернуться в коттедж, достать письмо матери и вспомнить, почему Синджуна Брейкера необходимо остановить.
Теперь, когда она уже на полпути к цели, обратной дороги нет. Она найдет способ доказать безнравственность и жестокость Брейкера, пусть все узнают, что он без колебаний жертвовал людьми ради своего единственного божества – денег.
Анжелике хотелось плакать, но слезы для нее непозволительная роскошь. Ее мать плакала легко, уступала легко… и стала легкой жертвой. Нечто безжалостное крылось в слое длинных скользких игл и влажной листвы с причудливо искривленных деревьев. Это место одновременно манило и отталкивало; каждая скрюченная ветка, каждое дуновение теплого, насыщенного ароматом воздуха таили угрозу. В объятиях любовника все это наверняка вызывало бы чувственные и сладострастные ощущения. Но здесь у нее не было любовника.
Анжелика сморгнула пелену слез и подошла к коттеджу.
Почему Синджун вел себя так холодно, высокомерно? Почему он все-таки разрешил ей приехать на остров? Ведь совершенно очевидно, что расспросы приводят его в ярость, он не желает предавать гласности свое прошлое. Так почему же согласился, чтобы она писала о нем?
Видимо, Синджун хотел выяснить, как много она узнала, и если бы он угадал истинную причину ее приезда на Хелл, то уже вышвырнул бы с острова.
Медленно открыв входную дверь, Анжелика вошла в дом.
Она должна подыскать по-настоящему безопасное место для письма – последней весточки от матери, способной нанести Синджуну Брейкеру чувствительный удар.
На кухне она налила себе холодного чая, постояла у холодильника, который вчера заполнил улыбающийся Кэмпбелл.
Нет, есть не хотелось.
Взяв стакан с чаем, Анжелика направилась в спальню. Лучше она сначала прочтет еще раз письмо, а потом спрячет его в более надежное место.
Океанский бриз раздувал легкие занавески, и Анжелика нахмурилась. Она была уверена, что перед уходом закрыла дверь на террасу. Видимо, нет.
Пожав плечами, она подошла к комоду, машинально убрала трусики, зажатые верхним ящиком, до упора выдвинула нижний. Пальцы сразу нащупали внутри приклеенный скотчем конверт.
Утром Анжелика случайно обнаружила чудесный маленький пруд недалеко от коттеджа, поэтому решила отправиться туда, взяв с собой конверт и стакан с чаем.
Сегодня она почти напрямую обвинила Синджуна в том, что он избил свою юную беременную жену, у которой открылось кровотечение, приведшее к смерти. Но он проявил свое хваленое самообладание, только молча сжал в ответ кулаки.
Когда Синджун смотрит на нее, ей кажется, будто он касается ее взглядом. Черт побери, она встречала десятки не менее красивых мужчин, некоторые ей даже нравились, однако ни один не вызывал таких ощущений. Чем же ее привлекает именно Брейкер? Тем, что он не может принадлежать ей?
Досадно. Уходя от нее прошлой ночью, думал ли он о поцелуе? Вряд ли. Если и вспоминал, то лишь потому, что его забавляла столь быстрая победа.
Поставив стакан на землю, Анжелика вынула из конверта письмо. В верхнем углу ярко-розовой краской было написано одно имя – Марлен. Розовый – любимый цвет ее матери.
«Мой ангел!
Ты сейчас где-то в Европе. Наверное, в Италии, пишешь очередную замечательную статью о том, чего я, возможно, не пойму. О раскопке каких-нибудь древних костей или еще о чем-нибудь подобном.
Ты знаешь, я всегда читаю твои статьи. Мне всегда приятно и горько, что ты подписываешься именем моего отца. Я часто рассказывала тебе о дедушке, который очень любил сочинять, хотя никогда этим не зарабатывал. По его мнению, жизнь помешала ему стать литератором, и он всегда гордился тобой.
Ты прочтешь это письмо здесь, в Сан-Диего, а не в Италии. Но к тому времени я уже умру».
Подтянув колени к груди, Анжелика уперлась в них лбом. Если бы тогда мама позвонила ей в Италию.
Или в «Верити». Редакция непременно бы ее нашла. Глаза у нее щипало от невыплаканных слез.
Солнце палило вовсю, даже прохладный океанский бриз не мог ослабить жару. Крошечные черные насекомые перелетали с одной водяной лилии на другую, которые отражались в идеальном зеркале неподвижной зеленой воды.
Анжелика стала читать дальше.
«Не печалься, Энджел. Преврати свою печаль в мужество, оно понадобится тебе, чтобы сделать то, что ты обязана сделать. Ради меня, ради тех, кто мне дорог.
Нет, не так. Ты должна сделать это ради человека, который никогда не оставляет нас в беде. Никогда! Я была совсем молодой, когда погиб твой отец Ларри, и не представляю, как бы сумела пережить гибель мужа и безденежье, если бы не мой друг (ты знаешь, о ком я говорю). До того несчастного случая Ларри работал у него, и он позаботился о том, чтобы мы с тобой ни в чем не нуждались. Пока кто-то не настроил его против нас».
В этом месте чернила расплылись от слез, и Анжелика с трудом разбирала слова. Наверное, именно тогда мама приняла смертельную дозу снотворного. Не отрывая взгляда от письма, девушка нашарила рукой стакан с чаем.
«Я не смею написать имя нашего друга. Вдруг письмо окажется у человека, которого ты должна наказать. Знаю, добровольно ты его не отдашь, но тот человек коварен и жесток, тебе придется быть крайне осторожной. Он хочет обмануть нашего друга в какой-то сделке, а для этого решил избавиться от меня, чтобы я не могла ему помешать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72