Вы должны сейчас изображать «проклятую меланхолию», а не «гарцующую лошадь». Или вы пытаетесь привлечь к себе внимание столь необычным способом чтения?
– Меланхолию? – донесся сиплый женский голос – то заговорила одна из голов сотворенного акробатами чудища. – Все, что вам угодно, красотка Мэри. – Казалось, что акробатка готова растаять.
Она опустилась на пол и развалилась в расслабленной позе.
– Так лучше?
– Тишина! – в раздражении воскликнула Мэри. – И не спи, детка, не спи.
– Обстановка здесь меняется от плохого к худшему, – проворчал Гэвин. – Я не боюсь за себя, поскольку привык к этому. Но Полли – восходящая звезда, хрупкая восходящая звезда, и она не умеет так защищаться, как я. То, что здесь происходит, может сломить ее дух. – Его карие глаза серьезно смотрели на Нэсти.
Нэсти почему-то разозлился. Разозлился не потому, что беседовал с человеком, к которому испытывал неприязнь, а по совершенно непонятной причине. Казалось, воздух вокруг стал гуще, а жара – просто тропической.
«Тропической?» – спросил он себя.
– Вы понимаете, о чем я толкую? – продолжал Гэвин.
– Что вы сказали?
– Я о Полли. На нее оказывают слишком большое давление, и далеко не все желают ей успеха. Вы поняли меня?
«Понял ли я?» – подумал Нэсти.
Вслух же сказал:
– Может, объясните, что вы имеете в виду?
– Кое-кто полагает, что лучше справится с ролью ведущего, чем она.
Нэсти нахмурился:
– Это кто же? На сцене, кроме Полли, только одна женщина.
– Вы правы.
Женщина-акробат продолжала валяться на полу.
– Это Дженнифер Лоудер, правильно? Полли говорила, что она – хорошая подруга.
– Полли слишком доверчива.
Нэсти не мог опровергнуть это утверждение.
– Мэри придирается ко мне, Apт, – жеманничала Дженнифер. – Я думаю, она больше нас не любит.
Брат лукаво подмигнул ей:
– Разве кто-то может не любить нас, сестренка? Мы же неотразимы.
– Ты слышала, Мэри? – спросила Дженнифер. – Ты должна любить нас.
– Это вы надоумили Полли рассказать всем на свете, что случилось ночью? – спросил Гэвин.
Спина Нэсти стала липкой от пота. Пришлось расстегнуть еще одну кнопку на рубашке. Проклятие, думал Нэсти, сейчас совсем не время болеть.
Гэвин слегка подтолкнул его:
– Я думаю, что рассказывать о случившемся всем и каждому довольно опасно. Тогда этот сумасшедший может совершить нечто еще более ужасное, чем вчера.
Старина Гэвин кое-что соображает, подумал Нэсти и ответил:
– Это не моя идея. Я думал, что она рассказала все только участникам шоу, а не всем на свете.
– На месте Полли я бы не стал доверять даже тем, кто обещает молчать.
– Она решила, что ей нужна ваша поддержка, и не хочет объяснить мне почему.
– Вы решили охранять ее дом?
Нэсти не смог посмотреть Гэвину в глаза.
– Я поступлю так, как сочту нужным. – Перед мысленным взором Нэсти возник смутный образ: он пытается что-то разглядеть в темноте и слышит, как кто-то зовет его.
– Как вам удалось из любителя подглядывать в окно превратиться в приятеля Полли?
Нэсти удивленно посмотрел на Такера:
– Любителя подглядывать?
Гэвин засмеялся:
– Я назвал вас так, потому что не мне одному известно, что вы проводите время, наблюдая за Полли с вашей резиновой лодочки. Может быть, вы были уверены, что никто не спросит вас о причинах такого поведения?
– Я друг Полли.
– Новый друг.
– Хороший друг.
Какое-то неопределенное выражение промелькнуло в глазах Гэвина, и это выражение нельзя было назвать дружелюбным.
– Ну ладно, пусть будет «хороший друг». И все же, как сильно досталось Полли вчера вечером, а, хороший друг?
– Все, что Полли считала нужным вам рассказать, она рассказала.
– Он избил ее?
– Можно сказать, что так.
– Почему вы так говорите? Хотите сказать, что он не только избил ее, а сделал что-то еще?
Нэсти хотелось верить, что этот человек беспокоится за Полли. Но инстинкт подсказывал ему, что в словах Гэвина – не забота, а нечто другое, нечто из области сексуального, интереса.
– Он не пытался ее изнасиловать, – сказал Нэсти. – И даже не домогался. – Второе утверждение не совсем соответствовало истине, но Полли наверняка предпочтет, чтобы все думали, что дело обстояло именно так.
– Так записано в протоколе?
– Нет, так рассказала Полли, – ответил Нэсти, уже выбравший для себя стратегию поведения на людях в это первое после нападения утро.
Суть стратегии заключалась в следующем: чем меньше он будет говорить, тем лучше.
– Вы не участвуете в этой сцене?
– Нет. Я здесь только ради Полли, как и вы.
Вывод напрашивался сам собой: Гэвин Такер намеревается стать одним из телохранителей Полли. Нэсти сказал ему:
– Я уверен, что она благодарна вам за поддержку.
Внезапно дети, усевшиеся рядом с Полли, громко рассмеялись. Оказалось, что она изобразила перед ними «скучную черепаху» в розовых одеждах.
– Разве она не великолепна? – спросил Нэсти. Гэвин усмехнулся:
. – Вы, наверное, можете так сказать, а я не могу – пока.
– Что вы имеете в виду?
Такер поспешил рассмеяться – театрально рассмеяться.
– Черт возьми, – сказал он, слегка подтолкнув Нэсти локтем. – Вы знаете, что я имею в виду. Я буду лжецом, если скажу, что не хочу кое-что поиметь от Полли.
– В данном случае вы могли бы очень вырасти в собственных глазах, если бы сказали: «Полли не та женщина, которая вешается на шею первому встречному», – сухо заметил Нэсти.
– Кроме вас, естественно? Она уже успела вас порадовать, не так ли?
– Хотите, чтобы я дал вам по физиономии?
– Я не боюсь тебя, засранец.
– А следовало бы. Только прикоснись к Полли – и сразу поймешь, почему тебе следует быть поосторожнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127