Высокий, мускулистый, красивый, с сияющими зелеными глазами и иссиня-черными волосами, он двигался с ленивой грацией пантеры, и Шандра не раз удивлялась, как Господь Бог мог подарить такую привлекательную внешность отъявленному негодяю? Очевидно, тут не обошлось без вмешательства дьявола – ни одна женщина не устоит перед этим распутником.
Но несмотря на все это, Шандра почувствовала, как по всему ее телу разлилось тепло, когда Нолан подошел к ней и улыбнулся, глядя сверху вниз. Странно, она ведь уже привыкла видеть его, просыпаясь по утрам. Он стал частью ее жизни. Неужели ее глаза будут искать его и после того, как он пойдет своей дорогой?
Нолан присел перед ней на корточки, и его улыбка погасла, сменившись озабоченностью. Он содрогался от ужаса при мысли, что Шандру парализовало. Она так долго не двигалась, что он уже начал бояться, что она попросту не в состоянии пошевелиться. Два дня его терзала мысль о том, что теперь эта жизнерадостная подвижная девушка будет на всю жизнь прикована к постели. Он зорко наблюдал за ней, мучаясь угрызениями совести. Он молил Бога, чтобы она пошевелилась во сне или перевернулась на другой бок, но она продолжала лежать неподвижно. Нолану страшно было спросить ее, но он должен был знать, насколько серьезны ее ушибы.
– Ты можешь пошевелиться, Шан? – тревожно прошептал он.
Все ее тело затекло и ныло – она ведь лежала в одной позе целую вечность. Шандра уставилась на свою руку и попробовала сжать ее в кулак.
Нолан почувствовал огромное облегчение, заметив, что она сжимает пальцы.
– А ты чувствуешь, когда я тебя касаюсь? – Он провел ладонью по ее ноге, из осторожности не прикасаясь к ране на бедре. Шандра утвердительно кивнула, и его пальцы пробежали по ее животу. Шандра хотела было увернуться, но у нее не было сил пошевелиться.
– Перестань. Мне щекотно, – выдохнула она, давясь от смеха.
– Правда? – Он насмешливо вскинул черную бровь и вдруг понял, что улыбается, глядя на смеющуюся Шандру. Милосердный Боже, ты и впрямь щедр! Она не парализована и может двигаться! За эти два дня Нолан пережил все муки ада.
Он встал, чтобы достать еду и питье, и Шандра задумчиво уставилась на его широкую спину.
– Ты взял мою половинку карты, Нолан? – спросила она.
Он не оглянулся и не замедлил шага.
– Мне было не до того, дикий цветочек. Я весь измучился, гадая, сможешь ли ты встать на ноги.
– А тебе не все равно, встану я на ноги или нет? – Она спросила это самым серьезным тоном.
Нолан помедлил у входа, но продолжал смотреть перед собой, не оборачиваясь.
– Нет, мне не все равно, Шан, – тихо признался он. – А иначе меня бы здесь уже не было, и твоей карты тоже. Я не такой бессердечный негодяй, каким ты меня, похоже, считаешь.
Когда он исчез за дверью, Шандра улыбнулась. Наверное, она понемногу начинает нравиться Нолану. Конечно, его нежность и забота вызваны жалостью и состраданием, но это все же лучше, чем ничего. Шандре хотелось, чтобы у этого повесы проснулись к ней какие-нибудь чувства, поскольку сама она начала испытывать к нему нечто похожее на привязанность, которая нисколько не напоминала страсть. Возможно, после того как закончатся их приключения, они с Ноланом станут друзьями.
Да, это было бы чудесно, решила Шандра, задумчиво вздохнув. Полюбить человека, который обманом женился на ней и теперь будет проматывать ее состояние, – это и в самом деле замечательно.
* * *
Целых два дня Шандра буквально купалась в заботе Нолана. Он исполнял все ее прихоти и бросался разбирать крышу, как только Шандра начинала жаловаться, что ей темно. И хотя она никогда не любила, чтобы ее баловали, внимание и опека Нолана были ей приятны.
Прошло немало времени с того дня, как они впервые столкнулись на веранде особняка дона Эстебана Мартинеса. Их взаимная неприязнь переросла в физическое влечение, а затем и в неистовую безумную страсть. А теперь между ними установилась молчаливая симпатия – об этом Шандра раньше и подумать не могла. Но они стали друзьями и доверились друг другу. Шандра рассказывала Нолану о своих приключениях с отцом и его приятелями из Натчез-Андер-зе-Хилл и об их путешествиях в дикие земли.
Нолан, в свою очередь, признался ей в кое-каких проделках юности во время его похода на запад за славой и богатством. Он говорил о своих родителях с нескрываемой любовью, и Шандра решила, что у него было счастливое детство. Но годы его молодости оставались для нее загадкой. Нолан старался не упоминать о своей деятельности в период между семнадцатью и тридцатью годами. А Шандра, давно наблюдая за Ноланом, успела заметить, что он не просто искатель приключений. Он получил хорошее образование и везде чувствовал себя на своем месте. Все, что бы он ни делал, было ему не в новинку: заниматься любовью, охотиться или уходить от погони, общаться с невежественными индейцами или благовоспитанными аристократами. Он все перепробовал и все умел делать в совершенстве. Он не похвалялся своими талантами, но они сами говорили за себя. Она восхищалась его многочисленными способностями и завидовала им, поскольку ее собственные не шли с ними ни в какое сравнение. Ей не хотелось в этом признаваться, но его изобретательность и таланты вызывали у нее уважение – иначе было невозможно.
Так продолжалось еще три дня, в течение которых Шандра выздоравливала. Нолан всегда был рядом, готовый исполнить любое ее желание. Он считал себя ее врачевателем и отказывался покидать деревню, пока она окончательно не поправится. Шандра уверяла его, что вполне сможет провести день в седле. В подтверждение своих слов она даже прошлась перед ним, почти не прихрамывая, но его острый взгляд заметил легкую гримасу, с которой она ступала на простреленную левую ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122