— Я хочу ответить на то, что ты недавно сказала. В ту ночь, когда я нашел тебя лежащей без чувств рядом с мертвым доном Мигелем, я испытал что-то вроде откровения. Это был первый отголосок того, что я позже почувствовал к тебе, и я отнесся к нему скептически. Ты вряд ли помнишь, как, одурманенная настойкой из трав, ответила на мой поцелуй. Он был бесхитростным, невинным и в то же время пылким, он что-то разбудил во мне, что-то, в чем я и сам, быть может, не отдавал себе отчета. А потом мы встретились снова, и каждый раз как Джулия, сама того не ведая, толкала нас друг к другу, я делал еще один шаг к огню, которого инстинктивно опасался, чуждался из страха, что он оставит на мне след, от которого уже невозможно будет избавиться. Но избегать тебя я был не в силах. Держа тебя в объятиях, я испытывал нечто более важное, чем месть, твоя близость постепенно заслонила потребность свести счеты с виновником гибели отца и страданий матери. Раньше я никогда не задумывался о том, что могу быть счастливым, но внезапно стало ясно, что счастье возможно и для меня. Я уже не тот, каким был до встречи с тобой, Тэра. Прежний Стоун отправил бы тебя в Сент-Луис, чтобы спрятать от опасности, и это было бы благоразумно, но Стоун новый не в силах отказаться от единственной ценности, которую обрел за годы иссушающей душу жажды мести…
Он умолк и поднялся, чтобы одеться. Тэра могла только молча смотреть на него. Она знала, что наяву слышит все это, но не отваживалась поверить услышанному. Это не были слова любви, но по-своему именно в ней Стоун и признавался в эту минуту!
— Ты меня изводила и мучила, ты перевернула всю мою жизнь, перемешала все упорядоченное, все разложенное по полочкам, — продолжал он задумчиво, как бы размышляя. — Мне было непросто сделать выбор между делом всей предшествующей жизни и неистовым тяготением к тебе, но ты победила, Тэра. Ты вошла в мою кровь и плоть, заставляя надолго забывать о том, ради чего я, как мне казалось, жил раньше.
Стоун умолк и на этот раз молчал так, долго, что девушка тоже поднялась и подошла к лежащей поодаль одежде.
— Значит, ты не в обиде за то, что я отвлекаю тебя от твоей миссии? — спросила она, одеваясь. — В конце концов, это только справедливо, ведь и ты перевернул с ног на голову весь мой мир, все мои взгляды. Порой я совсем не узнаю себя!. Что мне делать, куда идти?
— Сюда, куда же еще! — засмеялся Стоун и привлек девушку к себе.
Это было интимное объятие, напоминающее о том, что они только что разделили. Одной рукой Стоун крепко прижал к себе бедра Тэры, другой запрокинул ей голову для поцелуя.
— Это далеко не все, что я хотел обсудить, но мы и без того провели здесь слишком много времени, — сказал он, отстраняясь. — Кто-нибудь может заметить наше одновременное отсутствие, и трудно будет придумать правдоподобное объяснение.
— Кто может заметить? — беспечно откликнулась Тэра. — В это время, кроме нас с тобой, бродят только призраки, ведьмы и оборотни.
Она воспользовалась случаем, чтобы зарыться пальцами обеих рук в густую темную поросль на груди Стоуна. Как-то сами собой руки ее двигались все ниже и ниже, пока не коснулись кромки брюк. Заметив выразительный блеск ее глаз, Стоун засмеялся и крепче привлек девушку к себе.
— Ты разбиваешь вдребезги все мои благие намерения! Завтра… нет, уже сегодня мне снова придется сесть в седло, и…
— Боже мой!
Восклицание: раздалось совсем близко, мгновенно разбив вдребезги чары, в плену которых находились оба. Они повернулись одновременно. Джулия стояла, прижимая ладонь ко рту, и на ее хорошеньком личике застыло изумленное выражение. Сердце Тэры болезненно сжалось, Стоун нахмурился, лихорадочно ища оправдания и не находя их. Джулия отступила и пошатнулась, словно земля колебалась у нее под ногами.
— Так вот, значит, как ты не можешь выносить его! — с трудом выговорила она, судорожным движением отводя руку и пряча ее за спину. — Так вот как ты стараешься избегать его! Я верила тебе все это время, верила, как круглая дура, а ты подло, как змея, подползала к Стоуну за моей спиной!
Девушка повернулась и бросилась прочь. Это было больше, чем Тэра могла выдержать.
— Джулия, Джулия! Постой! Я все объясню! Я не хотела, чтобы так случилось!
Она схватила подругу за руку, но та рывком высвободилась и уставилась ей в лицо с выражением, близким к отвращению.
— Не продолжай, я знаю все, что ты скажешь! Что я сама толкала вас друг к другу, так ведь?
Тэра тяжело вздохнула. Ей невыносимо было видеть слезы, текущие по щекам подруги, но она заставила себя встретить обвиняющий взгляд.
— Верь или не верь, но я понимаю все, что ты чувствуешь. Ты обижена и рассержена, ты чувствуешь себя преданной, и, наверное, оправданий мне нет, но поверь хотя бы одному. Я не хотела, чтобы так случилось.
— Не хотела, но допустила, так какая же разница! — выкрикнула Джулия.
Стоун наконец приблизился к девушкам. Рука его, как недавно рука Тэры, сомкнулась на запястье Джулии, и на этот раз, как та ни трепыхалась, вырваться ей не удалось. Глаза его сузились, рот упрямо сжался.
— Тэра, уходи! — скомандовал он и бросил ей взгляд, который исключал любую возможность протеста. — Возвращайся в палатку, а с Джулией я сам поговорю.
Несмотря на резкость, в речи его снова появился заметный техасский акцент, и Тэра поняла, что разговор коснется только данного происшествия, что Стоун не намерен открывать хотя бы часть правды о себе. Он снова был хозяином положения, и она послушно кивнула.
Пока она не исчезла из виду, Стоун так и стоял, молча глядя в залитое слезами лицо Джулии.
— Твое внимание мне льстило, милая, льстит и сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137