– Но я готов спорить на что угодно, что это Тайеб пришил Ванини.
Раз так утверждал Серкер, Пастор был склонен ему поверить. Но все же спросил:
– Есть улики?
– Есть мотив.
Пастор дал Серкеру время подобрать слова для дальнейшей речи.
– Ванини не слабо работал с демонстрантами, особенно с черными. Раз он слегка задел двоюродного брата этого Тайеба. Но тот был опасен для общества.
– Понятно.
– Но есть тут одна закавыка, малыш. Хадуш Бен Тайеб сумел сфотографировать Ванини в разгар работы. Никак не могу прибрать к рукам эти картинки. Если Тайеба посадить в тюрьму, снимки немедленно появятся в газетах.
– Ясно. Где же выход?
– Вот тут-то и должен вмешаться ты. Для начала надо, чтобы Тайеб признался в убийстве Ванини. А потом – это основное – надо сшить ему такое дельце, чтоб его друзья-приятели раздумали публиковать снимки Ванини.
– Ясно.
– Ты как, справишься?
– Конечно.
18
Хадуш Бен Тайеб был примерно в том же состоянии, что и Джулия, когда Пастор нашел ее на барже.
– С хорошенькой лестницы вы упали, – сказал Пастор и прикрыл за собой дверь.
– Да вроде того.
Но Бен Тайеб отнюдь не был в коме. Напротив, казалось, удары его возбудили.
– Вы знаете предъявленные вам обвинения? Думаю, пересказывать не стоит.
– Не стоит. У меня отличные шишки памяти. По обычной своей привычке Пастор попросил оставить себя с задержанным наедине. Задумчиво блуждая взглядом по комнате (просторный общий кабинет с кучей пишущих машинок и телефонов), Пастор шел, ласково проводя ладонью по столам. Лицо у него осунулось.
– Вот что я предлагаю для экономии времени…
Пастор заметил снятую телефонную трубку. Он покачал головой, сделал Бен Тайебу знак молчать, убрал жевательную резинку, которая удерживала трубку в миллиметре от рычага, и опустил ее на место.
– Теперь мы одни.
На другом конце провода Серкер уже не слышал этой фразы. Он повесил трубку и восхищенно покачал головой.
Как всегда, к двери прильнули уши. Как всегда, уши вскоре различили неясное бормотанье и стук пишущей машинки.
Через сорок пять минут Пастор вернулся в кабинет Серкера. В руках он держал четыре страницы машинописного текста.
– Извини за телефончик, малыш, – со смехом сказал Серкер. – Профессиональное любопытство.
– Ничего, вы не первый, – ответил Пастор. У него был очень усталый вид, но все же менее убитый, чем после допроса Пьера Шабраля.
Серкера мало заботило выражение лица Пастора. Он сразу стал искать глазами подпись Бен Тайеба.
– Он подписал? Ну ты молоток, Пастор! Возьми еще пивка, заслужил.
Как раз в этот момент показалось, что большой полицейский обожает маленького. Потом Серкер надел очки и принялся за изучение документа. Улыбка, сиявшая на его лице, от строчки к строчке становилась все уже. На середине третьего абзаца он медленно поднял голову. Держа банку пива в руке, Пастор спокойно встретил его взгляд.
– Что это за петрушка?
– Скорее всего, это правда, – ответил Пастор.
– Старуха кокнула Ванини? Ты что, издеваешься?
– Так видел Бен Тайеб.
– И ты ему веришь?
– Я спросил – он ответил… – мягко сказал Пастор.
– Так вот он, твой хваленый метод?
– Может быть, вы дочитаете до конца?
Еще минуту Серкер, не говоря ни слова, смотрел на Пастора, потом опять погрузился в чтение. Юный инспектор, на лицо которого постепенно возвращались краски, вежливо и неторопливо допивал пиво. На странице номер три Серкер снова поднял глаза. На лице у него было выражение, которое Пастор часто наблюдал у других верзил: тупое недоумение.
– Что это еще за история с мэрией?
– По словам Бен Тайеба, амфетамины, которые он держал в руках во время ареста, на самом деле были вручены муниципальной медсестрой какому-то старику при награждении памятным знаком.
– Ладно, Пастор. И что, я, по-твоему, должен все это проглотить и запить водичкой?
– Решайте сами. Но факт тот, что Бен Тайеб специализируется не на наркотиках.
Теперь Серкер по-иному смотрел на Пастора. Аннелиз вырастил у себя волчонка, еще немного, и тот сожрет контору целиком. Он уже поучает.
– Ну и на чем он специализируется, этот Бен Тайеб?
– На игорном бизнесе. Ему принадлежат все лотереи от Бельвиля до Гут-д'Ор. Если вы хотите его на чем-то поймать, то только на этом. Имена его основных помощников я пометил на странице четыре. Его заместитель – толстый рыжий парень по кличке Симон-Араб. Ему, в свою очередь, подчиняется высокий негр – Длинный Мосси. В тот вечер, когда убили Ванини, Араб и Бен Тайеб снимали выручку в районе Пер-Лашез. На обратном пути они стали свидетелями убийства. Они стояли на тротуаре напротив.
– Удивительное совпадение.
– Да. К тому же оно лишает Бен Тайеба алиби.
Серкер насторожился. Уж не подарок ли последняя фраза? Может быть, намек? Этот воспитанный парнишка опять ему нравился. Надо бы как-нибудь сманить его от Аннелиза.
Серкер немного помолчал, потом спросил:
– Хочешь знать, что я лично обо всем этом думаю?
– Конечно.
– Во-первых, вот что я тебе скажу. Хороший ты сыщик, Пастор. Далеко пойдешь.
– Спасибо.
– Скромно принимаешь похвалу старшего по званию.
Пастор сумел рассмеяться в точности так, как это сделал Серкер.
– А теперь мое личное мнение.
Малая толика властности в голосе указывала на то, что слово опять взял начальник.
– Бен Тайеб наплел про бабушку-снайпера, просто чтобы запудрить тебе мозги. Вообще-то я не уверен, что ты ему сильно поверил, – добавил он, метнув в Пастора заговорщицкий взгляд. – Чтоб бельвильская старушка прямо посреди улицы ухлопала молодого полицейского, да еще и при исполнении обязанностей, – извини, но это уж слишком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69