Они ароматно дымились в огромной деревянной плошке посередине стола.
Я попросил баранины.
Вертолет доставил меня в аэропорт.
Лады нет дома. А я думал, она ждет меня на завтрак.
Она уехала. Домработница сказала:
— Учительница ваша с ней. Вместе они.
Позвонил Ладе.
Лада хорошо водит. По-мужски. И ей нравится. Говорит, что это ее успокаивает. А то бы давно водителя взяла.
Она опять где-то бросила свою машину. Около какого-то очередного ночного клуба.
У меня было только одно условие — больше чем бокал вина за рулем не выпивать.
Видимо, выпила больше.
Они у толстого Ларчика. С Дашей.
Я сам за ней заехал. Лада не спустилась.
Повторял все эти идиотские звуки и учил тупые скороговорки.
Смеялся и дразнил ее.
Она краснела и иногда дерзила.
В понедельник Лада объявила, что у нее начинается пост. Она подарила домработнице книгу о вегетарианской диете.
Ее пост продлится до 22 апреля.
Это будет строгий пост. В нем не будет ни мучного, ни жареного, ни мясного, ни секса.
— Дорогая, ты с ума сошла? Полтора месяца без секса?
Да она сама столько не выдержит.
— Я бы на твоем месте тоже придерживалась бы поста.
— Мне кажется, я пока не готов.
— А зря.
— Лад, я понимаю — мясо. Что там еще? Мучное. Но при чем тут секс?
— Ну это же не я придумала.
— А мне-то что делать?
— Я тебе сказала.
— У тебя крыша поехала от пьянства.
— После этих слов я бы рекомендовала тебе бежать в церковь и ставить свечки. И знаешь что?
— Что?
— Будь добр относиться с уважением к тому, что я делаю.
Во вторник Лада продемонстрировала мне билет бизнес-класса Москва-Цюрих. На завтра.
— Я улетаю с Валькой в горы. На десять дней.
— Это потому, что на беременных и странствующих пост не распространяется?
У Лады было отличное настроение. Она хихикала, рассматривая свой сноубордический костюм.
— Это, кстати, тоже серьезный плюс. А поскольку забеременеть я не могу, то приходится путешествовать.
У меня никогда не будет детей. Диагноз — аспермия. Не лечится.
Соответственно у Лады никогда не будет детей.
И она никогда не сможет сослаться на беременность во время поста.
Я предупредил ее об этом до того, как сделал ей предложение.
— Это точно не лечится? — Она смотрела на меня с ужасом.
— Точно.
Она сказала, что ей надо подумать. Я согласился.
Она не звонила четыре дня.
Я решил, что никогда уже не увижу ее. Я не выпускал из рук телефон ни на минуту.
Она позвонила ночью, когда я уже спал. Телефон лежал рядом с подушкой.
— Я не поняла, ты вообще сделал мне предложение?
— Пока нет.
— Ах вот как! — И она повесила трубку.
Через полчаса я был у нее. И в моей машине было столько цветов, сколько могло в ней уместиться.
Лада сказала, что мы возьмем несколько букетов, а за остальными спустимся утром.
Утром Ладин сосед, сочувственно наблюдая, как мы таскаем цветы из машины, сочувствующе поинтересовался:
— Что, цветочная палатка прогорела?
Лада собирала вещи.
— Но через неделю — Восьмое марта! Ты хочешь уехать на Восьмое марта?
— А смысл мне оставаться? Ты все равно меня не поздравишь и весь день проведешь в банке.
— А если я обещаю тебя поздравить и вообще не ходить в банк?
— Поздно. На самом деле я думаю, что в душе ты мне благодарен. Я избавлю тебя от огромной головной боли под названием Восьмое марта.
— Спасибо, дорогая.
— Не за что, дорогой.
Сразу же после выборов займусь своей семейной жизнью.
20
— Да?
— Насть?
— О, привет! Как дела?
— Ничего. Сейчас ругалась с домработницей.
— А чего она?
— Да раздражает меня, носки один в другой засовывает! Я ей тысячу раз это говорила! Ужас!
— Во-во. А моя и чулки так складывает.
— Да эта тоже, блин!
— Ты чего сегодня будешь делать?
— Не знаю. У меня машина в сервисе. Надо забирать ехать.
— Лад, а чего ты водителя не заведешь? Я не представляю, как самой по сервисам ездить!
— Ну, я у Влада беру, когда надо.
— А выпивать? Ты же вечно ее бросаешь где-нибудь!
— Зато никто не знает, где я и с кем.
— Тоже правильно. Все-таки они все стучат.
— Ага.
— Тебе массажист не нужен? Клевый!
— Нужен.
— Он делает аюрведический массаж.
— Это как?
— Скраб сначала, потом массаж и растяжка.
— Как тайский?
— Ну, такое — все вместе.
— Мне надо стол купить.
— Ольга купила. За тринадцать тысяч. Он там с подогревом, весь электрический, какие-то валики, еще чего-то.
— Клево.
— Ага. Я возьму у нее адрес.
— Возьми.
— Ну, ладно, заберешь машину, звони, окей?
— Окей.
Я взял Дашу, и мы поехали к Толику на шашлык.
Зима наконец-то закончилась. От нее остались только грязные разводы на когда-то белоснежном фасаде Толикова дома. И утренние морозы.
Пили виски. Пить на улице хорошо тем, что можно выпить много.
И свежий воздух — полезно.
Пели караоке. Я спел всего одну песню — «Орел». Но с душой.
Даша не пела.
Она пила вино и болтала с девушками. Надеюсь, мне не придется нести ее на себе.
В машине начали целоваться. Наверняка утром буду жалеть.
Поднялись к Даше домой.
Она сварила отвратительные пельмени.
Я все их съел.
После длительного препирательства я лег спать в комнате ее подруги.
Когда я проснулся и открыл глаза, то сначала испугался.
Рядом с моей тяжелой гудящей головой лежало несколько розовых подушек-сердечек. На окне стояла нарядная кукла в золотой короне. Одеяло было с кружевами.
Гнетущая тишина давила на уши.
Я подумал, что я в раю. Может, я умер? И это ад? Хотя все указывало на то, что это скорее рай. Для девочек.
Тогда где они?
Открылась дверь, и появилась Даша.
Слава богу, я не умер.
Я искренне обрадовался Даше, и она это оценила.
Утренний секс — обычно лучшее, что случается за весь день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51