Различение их связано со следующим обстоятельством. Руководящий
орган группы может состоять из одного человека (например, командир отделения
в армии, заведующий маленьким сектором в научном институте) или из
нескольких людей (например, штаб полка, дирекция института). Причем число
людей управляющего органа может достигнуть таких размеров, что управляющая
группа становится целостной социальной группой. Она обладает признаками
первичной и, вместе с тем, члены такой группы занимают более высокое
социальное положение, чем рядовые члены примитивных групп. Они несут на себе
часть власти руководителя, суть частичные руководители. Между ранговыми и
примитивными группами имеют место переходные формы (например, командир
взвода, помощник его и командиры отделений образуют руководящую группу, но
это еще не есть полноценная социальная группа, закрепленная официально).
Управленческие группы в свою очередь могут быть сложными. Например, таковы
штабы крупных воинских соединений, министерства, президиумы академий наук и
т.п.
В сложном обществе (вроде современных больших государств)
устанавливаются настолько разнообразные отношения между социальными группами
и входящими в них индивидами, что описать эти отношения буквально
практически немыслимо. И тем более проконтролировать (между прочим, это один
из источников люфтов и мутаций). Но это практически и не нужно. Отмечу
только одно любопытное явление. Начиная с некоторого момента официальные
отношения подчинения теряют практический смысл, и социальные индивиды и
группы, находящиеся официально в отношении господства-подчинения,
оказываются социально равноправными или, во всяком случае, равнопрестижными,
а иногда даже фактическое отношение становится обратным официальному. Было
бы, конечно, интересно проследить, по каким принципам формируется реальная
система власти в отличие от номинальной, но я сомневаюсь в том, что это
кому-нибудь удастся осуществить на деле. Теоретические же суждения об этом
выходят за рамки моего трактата.
Социальная группа в качестве социального индивида выполняет волю
руководящего органа (руководителя, руководящей группы). Разумеется, это лишь
тенденция, и в полной мере -- лишь идеал. Но это фактически имеет место, по
крайней мере, в отношении некоторых действий. Социальные действия группы
суть совокупные результаты действий ее членов. Интересы группы суть интересы
некоторых членов группы, и прежде всего -- руководящих лиц. Общие и единые
интересы группы -- миф, обман или пустая абстракция. В крайней случае это
бывает в порядке исключения. В качестве общих интересов группы ее
руководство навязывает ей нечто внешнее интересам ее членов. Разумеется, при
этом как-то считаются с членами группы, но -- лишь в минимальной степени.
Это один из источников конфликтов и неконтролируемых последствий.
Официальное воспитание людей стремится сделать так, чтобы индивиды внешние
им интересы воспринимали как свои собственные (по принципам "Это делается
для тебя", "Это твое учреждение", "Здесь ты хозяин" и т.п.).
Величины признаков группы как индивида устанавливаются путем измерения
соответствующих признаков входящих в них индивидов и переработкой
результатов таких измерений некоторым стандартным способом. Например,
интеллектуальный уровень (или потенциал) группы выясняется путем измерения
интеллектуального потенциала ее членов и последующего вычисления по принятой
схеме (в частности, как среднеарифметическое интеллектуальных потенциалов
членов группы). Здесь возможны варианты. Но есть и общие принципы, в рамках
которых эти варианты должны умещаться. Например, группа не может быть умнее
самого умного ее члена и глупее самого глупого ее члена (подобно тому, как
скорость перемещения роты не превышает скорости самого быстрого солдата и не
меньше скорости самого медленного). В общем величина некоторого признака
группы есть стандартная функция величины этого признака ее руководства и
остальных членов группы. Наиболее обычное явление -- признаки группы
эквивалентны соответствующим признакам ее руководства.
ИСТОКИ РЕАЛИЗМА
Через пару недель после описанной выше истории, читал Инструктор,
Интеллигент обнаружил у Литератора несомненный литературный дар и
посоветовал написать что-нибудь для большой литературы. Он заметил кстати,
что многие великие писатели начинали так же. Мильтон. Дефо. Бомарше. Ибанов.
Вскоре Литератор написал рассказ "Стоим на страже". Интеллигент исправил
орфографические и синтаксические ошибки, сохранив творческую
индивидуальность автора, сказал, что Литератор станет наверняка лауреатом,
только вот "Ефрейтор" тут зря, могут прицепиться. Литератор сказал, что он
пишет не ради денег и славы, а что касается "Ефрейтора", то это литературный
прием, гипербола. На губу Литератор попал как самозванный ефрейтор после
того, как на весь гарнизон растрепал, кто скрывается под таким псевдонимом.
Хотя рассказ Литератора приобрел хрестоматийную известность, его нельзя не
привести здесь полностью. Вот он. В нашей энской части в энском
подразделении произошел такой случай. Пошли мы на стрельбище. Курсант
товарищ Ибанов по дороге отстал от строя. Командир взвода товарищ лейтенант
Ибанов неоднократно приказывал товарищу курсанту Ибанову: "Курсант Ибанов,
подтянитесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152