Кажется, наступают новые веяния. А по моей теории новых
веянии для тебя не может быть. Потерпи немного, и сам в этом убедишься. Я в
этом убеждался много раз, сказал Мазила, Верно, сказал Шизофреник. Но для
тебя это каждый раз выступает как случайный факт, а не как нечто такое, что
неизбежно и предсказуемо теоретически. Наконец, моя теория, как и любая
другая теория, тривиально проста, а научиться ею пользоваться очень сложно.
Подобно тому, как трудно обучиться ибанцу есть рис палочками. Твоя теория
меня интересует как чисто интеллектуальное явление, сказал Мазила, а не как
пособие для благоразумного поведения. А для поведения у меня есть интуиция.
В армии я играл в очко. И неплохо. Один раз выиграл получку чуть ли не у
всего летного состава эскадрильи. Целую наволочку денег набил. Потом три дня
пропивали. Метод у меня был простой. Выделяю десятку, которую не жаль
продуть. Проигрываю -- ухожу. Выигрываю -- бью на двадцать. Проигрываю --
ухожу. Выигрываю -- бью на сорок. И так далее в случае удачи. Когда выигрыш
достаточно велик, бью на весь банк. Иногда процесс игры затягивался
достаточно долго, и я выигрывал. Здорово, сказал Шизофреник. У тебя голова
настоящего ученого, а не художника. Твой метод, как и моя теория, аффективен
лишь при одном условии: чтобы где-то играли регулярно в течение достаточно
длительного времени. А времени нам отпущено не так уж много.
И Шизофреник начал писать. Писал экспромтом, без исправлений.
Написанный кусок отдавал Мазиле и о дальнейшей судьбе его больше не думал.
Мазила отдавал кому-то перепечатывать на машинке, и трактат расползался по
Ибанску неисповедимыми путями, проникая во все учреждения, в особенности в
те, для которых он не был предназначен. В конце концов он попал в Институт,
где его случайно обнаружил Сотрудник в столе одного нерадивого инструктора.
Свой трактат Шизофреник назвал "Социомеханика" по соображениям, которые
изложил в тексте.
СОЦИОМЕХАНИКА
Научная социология существует более ста лет. Число профессиональных
социологов в мире достигло невероятно колоссальных размеров. Даже у нас, где
социологию разрешили совсем недавно, временно и лишь в разумных с точки
зрения начальства масштабах и направлениях, за несколько лет число
социологов перевалило за тысячу, а их исследования стали принимать угрожающе
научный характер. Достаточно сказать, например, что один из наших ведущих
социологов разработал эффективный метод, с помощью которого он установил
факт, как гром среди ясного неба поразивший воображение ибанской
интеллигенции. Оказывается лишь 99,99999999999 процента руководящих
работников Ибанска лояльны по отношению к руководящим работникам Ибанска,
что вступило в вопиющее противоречие с официальной точкой зрения, согласно
которой число лояльных составляет 105,371 процента от всего числа
руководящих лиц. В результате пришлось несколько сократить размах
социологических исследований в Ибанске, и упомянутый выше бывший ведущий
социолог, проводивший грандиозные полевые исследования по заданию
Лаборатории, так и не успел выяснить, какую большую роль в Ибанске и его
окрестностях играет никогда не бытовавшее там общественное мнение. По этой
причине он был вынужден вместо задуманных трех томов научных обобщений
написать пять и опубликовать в Журнале цикл статей о руководящей роли.
Учитывая сложившуюся ситуацию, я не дерзнул выступить в рамках научной
социологии и решил изложить свои соображения в форме особой дисциплины --
социомеханики. Выбор названия продиктовал тем, что я намерен изложить
неисторический взгляд на социальные свойства и отношения людей. Согласно
этому взгляду социальные законы одни и те же всегда и везде, где образуются
достаточно большие скопления социальных индивидов, позволяющие говорить об
обществе. Законы эти просты и в каком-то смысле общеизвестны. Признанию их в
качестве законов, которым подчиняется социальная жизнь людей, препятствует
социальный закон, по которому люди стремятся официально выглядеть тем лучше,
чем они хуже становится на самом деле.
Я с самого начала готов признать свою концепцию ошибочной, но оставляю
некоторую надежду, ибо, как известно, хорошо ошибается тот, кто ошибается
первым. Если же и эта надежда окажется иллюзорной, я буду рад тому, что не
был в этом мире так одинок, как мне казалось до сих пор.
ЗАМЕЧАНИЕ СОЦИОЛОГА
Впоследствии Социолог, осуществлявший экспертизу и этого трактата
Шизофреника по просьбе Врача, подчеркнул последний абзац красным карандашом
и написал на полях: ошибается -- да, первым -- нет.
ИНСТРУКТОР
Когда в Институте стало известно, что Шизофреник опять взялся за свое,
из архива достали его старый трактат и поручили Инструктору изучить его
более тщательно. Трактат имел странное название "ХББУРС". Смысл названия был
разъяснен в тексте. Но Врач текст читать не стал и по названию безошибочно
установил диагноз. Инструктор разъяснение автора изучил, но решил докопаться
до скрытой сути. Трактат начинался с Посвящения.
ПОСВЯЩЕНИЕ
Объясняя посетителям мастерской смысл своего творчества, Мазила обычно
говорит о проблемах взаимоотношения Духовного и Телесного, Человеческого и
Животного, Природного и Урбанистического, Земного и Космического, Малого и
Великого и т. п. Услыхав эту фразеологию, которая по идее является признаком
высокого интеллектуального уровня, посетители начинают кивать головами и
произносить "Да", "Иа", "Иес" и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152