Они бы никогда не стали организовывать вторжение. Это противоречит всем их принципам. Это должна быть А. А. Катто.
Билли перекосило.
– Если она нас поймает, мы покойники.
Оладу внезапно надоело молчать.
– Я даже не хочу знать, о каком дерьме вы говорите.
Менестрель повернулся и посмотрел ему прямо в лицо:
– Мы всего лишь вспомнили о своих мозгах. Мы собираемся уходить.
Крайний кивнул.
– Я этого опасался.
– Ты идешь с нами?
Он раздумывал, переводя взгляд с Билли на Малыша Менестреля и обратно. Наконец глубоко вздохнул:
– Ну, думаю, да. Я всегда был дураком.
Кармен села на кровать и привлекла к себе внимание:
– Так вы уходите? Все трое?
Теперь, приняв решение, Менестрель взял ситуацию под контроль.
– Да. Мы благодарны тебе за заботу, но мы уходим.
– Ты не спросил, хочу ли я пойти с вами.
– Ты хочешь?
Кармен выдержала паузу и посмотрела на Билли.
– Нет, не думаю. Билли подошел к кровати.
– Уверена? Ты можешь пойти с нами, если надумаешь.
Кармен печально покачала головой.
– Я не знаю ничего, кроме этого города. Я останусь здесь. Не так уж все плохо.
Олад повернулся к Малышу Менестрелю.
– Когда мы уходим?
– Хорошо бы выйти сегодня ночью, как только стемнеет.
Олад широко улыбнулся.
– Нам повезло, что они не поменяли день с ночью, когда меняли погоду.
Менестрель пожал плечами.
– Погоду поменять легко. Чтобы изменить суточный цикл, необходимо внести в работу генератора серьезные изменения.
Олад хрюкнул.
– Больно много ты знаешь.
Менестрель вежливо улыбнулся и кивнул, соглашаясь.
Часы, прошедшие до наступления темноты, легли на плечи Билли тяжелым грузом. Кармен попыталась затащить его в постель в последний раз. В конце концов ей это удалось. Неожиданно, это оказалась нежная и одновременно возбуждающая интерлюдия. Они долго пролежали вместе. Наконец, он поднялся. Это движение стало первым его шагом в новый жизненный этап.
Он надел штаны из овечьей шкуры и заправил в них тонкую темно-синюю рубашку. Затем взглянул на свое лицо, отражавшееся в темном растрескавшемся зеркале. На нем еще оставались следы тощей юности, но выражение глаз казалось более жестким, чем когда он уходил из дома. Он зачесал назад свои длинные волнистые волосы и вытер руки. После этого затянул пояс с висевшим на нем пистолетом.
Надев куртку на меху, он наклонился и поцеловал макушку Кармен.
– Я еще вернусь к тебе, крошка.
– Нет, не вернешься.
– Я постараюсь.
Кармен ничего не ответила. Билли достал из кармана куртки темные очки, посмотрел на них и снова убрал.
Менестрель и Олад уже ждали его у задней двери публичного дома. В дорожной одежде Менестрель выглядел еще более худым и угловатым, чем обычно. Штаны в полоску, облегавшие его тонкие ноги, заправлены в высокие сапоги для верховой езды. На длиннополом паль-то из черного вельвета блестели капли, нанесенные ветром из-за плохо прилегающей двери. Талию охватывал пояс с набором из пяти хорошо подобранных метательных ножей. Черная широкополая шляпа с серебряной тесьмой, надвинутая на глаза, скрывала почти все лицо. Движения его казались порывистыми и нервными. Снаружи царил мрак. По мокрой пустынной улице курсировали патрули Окпола. Их громкоговорители оповещали, что с начала комендантского часа прошло восемнадцать минут, и каждого, кто окажется снаружи, не имея на то особого разрешения, застрелят. Билли усилием воли сдерживал дрожь. Менестрель глубоко вздохнул.
– Ладно. Если кто-то увидит нас, убейте его. Попытайтесь сделать это бесшумно. В стене прямо позади герцогского дворца должна быть сквозная дыра. Мы идем туда. Если кого-то из нас подстрелят, остальные не должны останавливаться, чтобы помочь. Только вперед. Поняли?
Олад перезарядил свой пистолет.
– Дыры охраняются?
Менестрель избегал его взгляда.
– Я не знаю.
На несколько мгновений повисла тишина. Затем Менестрель дернул плечом.
– Ладно, пошли.
И они скользнули в дождь и темноту.

9

Прозвучал гонг. Джеб Стюарт Хо спрыгнул с галереи. Он легко отскочил от пружинящего пола зала тренировок и начал осторожно двигаться навстречу противнику. Джеб надел для боя черный костюм с подкладками на уязвимых частях тела. Наиболее уязвимые для поражения части рук и ног усиливались гибкими металлическими пластинами. На спине висел мешок в тридцать килограмм, а лицо и голову защищал мягкий шлем.
Он обеими руками сжал длинную резиновую дубинку и повернул ее, в то время как На Дук Уэст осторожно продвигался в его сторону. Уэст резко присел и прыгнул вперед, набрав высоту с помощью пружинящего пола. Он нацелил свою дубинку на Джеба Стюарта Хо, но Хо внезапно отшатнулся, и Уэст промахнулся. Мужчины пролетели мимо друг друга. Они снова ударились об пол и немедленно снова взмыли вверх. На Дук опять попытался ударить Джеба Стюарта Хо, но тот парировал и отвел удар собственной дубинкой. Два тела столкнулись и упали на упругий пол.
Джеб Стюарт Хо приземлился удачнее На Дук Уэста. Он увидел, что противник раскрылся, и нанес удар. Дубинка попала по шлему и слегка оглушила Уэста. Хо отскочил, довольный тем, что получил первое очко в спарринге.
Двое мужчин подпрыгивали почти одновременно, соблюдая дистанцию в несколько метров. Каждый внимательно следил, не раскрылся ли противник. Джеб Стюарт Хо знал, что после потери одного очка На Дук станет активнее использовать всю свою энергию и наблюдательность. Хотя человеколюбие, смирение и послушание считались в храме необходимыми правилами, братьям-исполнителям предписывалось развивать агрессивные и соревновательные черты характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54