Он даже и не думал, как войти внутрь, надо ли искать дверь, ворота ил
и портал. Это было нечто иное, не имевшее ничего общего с обычным входом. В
нескольких ярдах от свечения, которое отсюда казалось сильным туманом, а
вовсе не твердой стеной, он почувствовал приятное изменение направлени
я, как будто он раскачивался на качелях, подвешенных на ветке дерева, прав
да, в отличие от качелей, он летел не вперед-назад, а только вперед.
Аккуратные ступеньки плавно перешли в скат, и он не заметил, как прошел не
сколько последних шагов. Сначала было странное сосущее ощущение, но не т
олько вокруг (словно ты погружаешься в воду), но и в каждой частичке его су
щества: наверное, так себя чувствует железо, находящееся в магнитном пол
е. О, да! Почувствовав тревожное покалывание, он обернулся назад, чтобы удо
стовериться, что это восхитительное место может быть не на Земле, и увиде
л, что Земля осталась снаружи. Сам он уже был внутри. От восхищения перехва
тило дыхание: в мгновение ока из кромешной тьмы он очутился в ярчайшем св
ете. Ни неба над головой, ни почвы под ногами, ни горизонта, ни верха, ни низа
, только кругом бесконечная (странно, он не слышал этого слова, когда ему б
ыло семь) переливчатость (какое красивое слово, особенно, если правильно
выговорить). Вот вкуснотища. Голубой цвет щипал язык. Наверное, лучше попр
обовать желтый, тем более, что он повсюду, особенно внутри, и такой соблазн
ительный.
Майк что-то сказал, и его слова окрасились мерцающим фиолетовым цветом, с
лова пересекли черные полосы нового значения. Джимми не был уверен, слыш
ал ли он эти слова, чувствовал, или информация просто оказалась у него в го
лове, но понял ее и осознал, что в лю-бумц даж-жест са-мама-леньком раз-шире
-нии вре-меня было мн-Ого того, што до-встав-ляло уда-вол ьствие. Он пошел н
азад по смежному туннелю, тот был горячего коричнево-песчаного цвета, и Д
жимми почувствовал себя вафельницей. Это было очень забавно, и он разлет
елся на тысячи отдельных кусочков.
Но это было только на границе переходной зоны. Оп, и у него снова есть ноги,
руки и все остальное, и опять появилось место, которое на мгновение, а може
т, на несколько вечностей исчезло, и вещество, рассыпавшееся и появившее
ся снова, и он опять видел Майка, своего друга, укутанного (как и он сам) в ра
дуги, ласковые, как шелк, и мягкие, как масло. Ну, это уж слишком. Странное, аб
солютно неловкое ощущение, вроде того, которое внезапно и непонятно отку
да появляется внутри тебя в присутствии девушек (в семь лет) и… (? Семь лет? В
о внезапном замешательстве, если здесь вообще могли быть внезапности, ем
у пришли в голову и другие числа: 12 или 38Ц 24Ц 36, а вот перед глазами пронесло
сь 17. Все они были преисполнены непостижимого значения, но он игнорировал
их, ибо вообще не мог понять ни цифр, ни чего-либо другого, а только мог чувс
твовать и реагировать).
Самым основным числом почему-то было 05. Прямо впереди лежали все возможны
е направления: восток, запад, юг, север, верх, низ, вбок, назад, под острым угл
ом, под тупым, быстрые, медленные, тонкие, толстые, бронзовые, желтые, параб
олические, парегорические, пандемонические. Вот это класс!
Ц У нас получилось! Ц воскликнул Майк. Ц Мы вошли!
Ц Смотри! Ц кричал Джимми, он смеялся. Ц Только нельзя трогать! (Смешно,
потому что это просто невозможно, оно само трогало, окутывало, было внутр
и них.) Дорожки, коридоры, комнаты, пути, объемы!
Объекты… Как во сне, они шли вперед, не двигаясь, одновременно оставаясь н
а месте и перемещаясь из одного места в другое. Похоже на ярмарочную площ
адь: посередине карусели без двигателя сидит машинист, и мир вокруг не кр
ужится, потому что это было не круговое движение… Бесполезно. Если он и см
ожет когда-нибудь объяснить это словами, то явно не сейчас. Неважно, как э
то называется, важно, что происходит вокруг, потому что это прекрасно.
Это, должно быть, объекты, хотя, конечно… может, и нет. Но они… они существую
т. Как место и направление. Можно пройти между ними, посмотреть на них, поп
ытаться дотянуться до них вверх/вниз/вбок/ внутрь, а иногда (если вообще «и
ногда» здесь были) просто наткнуться на них. Первым был невероятный искр
ящийся эллипсоидный поток, по меньшей мере, сильный, как дыхание, и легкий
, как простуда. Самые большие из его искорок пахли честностью и праздника
ми. Другие, хотя и были полые, кололи усталостью и навлекали щемящее ощуще
ние, что ты где-то далеко-далеко.
Неуловимое чувство голода охватило мальчиков, и они договорились не обр
ащать на него внимания, вплоть до спирали, находившейся соответственно с
лева от одного и впереди другого (они постоянно болтали, восхищенные окр
ужающим), но оставались там, пока холод голода совсем их не одолел. К этому
времени они уже сориентировались в пространстве, и поскольку во всех нап
равлениях был свет, могли сосчитать, что их были сотни… Этим они должны бы
ли ограничиться на этот первый раз. Для Джимми первой была У, для Майка К.
Максимальная скорость ограничивается У.
Ц Во всяком случае, для меня, Ц доказал Джимми, произнеся тыквенное обл
ако, хотя не совсем понимал, что такое максимальная скорость. Что-то, от че
го ты можешь выйти за пределы, подумал он, и сделал. Кластер сфероидов, как
гроздь винограда висящий на гиперболе, похожей на кошачий хвост, измерял
Джимми в абсолютных градусах, отчего было жутко щекотно, пока, наконец, он
уже не мог этого переносить.
Понемножку он с удивлением обнаружил, что щекотка превратилась в красну
ю рыбу, и его озарила мысль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64