В основном призраки безобидны, разве что иногда докучают стонами, жалобами или звоном призрачных цепей. Но пообщаться с ними бывает очень полезно, знаю по себе.
Дни потянулись тупые и серые, я смутно понимал, что надо заняться чем-то активным хотя бы для того, чтобы выдавить из груди тянущее чувство потери. И хотя мы оба с леди Беатрисой понимаем, что поступили правильно, что есть ценности выше, чем любовь, но обоим очень хреново от такой жертвы.
Однажды, когда лежал, как колода, в покоях на роскошном ложе, а рядом на полу тихо сопел Бобик, снизу раздались крики, топот множества ног, лязг железа. Моя рука уже привычно потянулась к рукояти меча, но понял, что вопли ликующие. Торопливо вскочил за момент до того, как распахнулись двери и вошла громыхающая железом почти квадратная глыба, вся из металла от гребня на шлеме размером с пивной котел и до сапог из стальных колец и золотых шпор.
– Сэр Ричард! – громыхнул мощный голос, под сводами заметалось испуганное эхо. – Все сделано!
Я машинально кивнул, рыцарь обеими руками снял громадный шлем, обнажив вырубленную из серого гранита квадратную голову, где между массивными надбровьями и мощными скулами узкие щели для глаз, а тяжелый массивный подбородок начинается как будто сразу от этих щелей, хотя вроде бы и нос на месте, и гранитные губы тоже намечены именно там, где должны быть.
Он шагнул ко мне с привычной легкостью, хотя железа на нем больше, чем на троих рыцарях. Я обнял гиганта, чувствуя, что рук не хватает: сэр Растер неимоверно широк, плечи разнесены далеко в стороны, да и тонкость талии ему ни к чему.
– Сэр Ричард, – проревел он радостно, – как вы и сказали, барон Гауэр не ожидал нашего стремительно броска! И хотя мы едва волочили ноги, но когда увидели, что мост опущен, а ворота настежь… Как не воспользоваться такой дурью? Словом, замок захвачен, противник частично истреблен, частично брошен в тюремные подвалы. Женщины изнасилованы по священному праву войны, винные склады разграблены… словом, противник перестал им быть.
– Хорошо, – ответил я с чувством глубокого удовлетворения. – Значит, еще один несогласный станет нашим счастливым верноподданным. Вы хорошо поработали, сэр Растер! Отдыхайте.
Он отмахнулся.
– Сэр Ричард, какой отдых? Вы не представляете, как способствует здоровому отдыху победа! Мы думали, что после захвата замка неделю будем отсыпаться…
– И что?
– Да всю неделю грабили, насиловали, вершили справедливый суд и тут же вешали, снова насиловали, чтобы приучить их к новому статусу… а сна и усталости ни в одном глазу! Не зря говорят, что у победителей даже раны заживают куда быстрее, чем у побежденных.
Я вздохнул.
– Боюсь, это наша последняя кампания. Земля подмерзает, что хорошо, но повалит снег, и завоевания прервутся до весны. Даже – до лета.
Он кивнул, ничуть не обескураженный.
– Как раз хватит посидеть за столом! Сколько той зимы?
Я еще раз его обнял, поблагодарил за ратный труд, и сэр Растер, довольно расхохотавшись, отбыл вниз рассказывать о подвигах и сидеть за столом, ибо в самом деле зима промелькнет – не успеешь бровью повести.
Я в своих покоях стоял у окна и тупо смотрел вниз во двор. Барон Альбрехт вошел в расшитом золотом камзоле из темно-красного бархата, зеленые штаны по последней моде, высокие сапоги из прекрасно выделанной кожи, длинные ухоженные волосы красиво падают на плечи. Серые глаза смотрят холодно и строго, настоящий аристократ. Даже когда я однажды увидел его выползающим из болота, всего облепленного зелеными листьями и в изорванной одежде, я видел именно барона, вылезающего из болота, облепленного зелеными листьями и в изорванной одежде, а не грязного измученного мужика. Не знаю, врожденное ли это или же можно как-то воспитать, но факт остается фактом, он – Альбрехт Гуммельсберг, барон Цоллерна и Ротвайля, а я вот, увы…
Я встретил его дежурной улыбкой, рука сама совершила в воздухе красивый полукруг.
– Надеюсь, барон, вы находите замок этого Эстергазэ достаточно… гм… уютным. Во всяком случае, я рад, что вы решились проторчать зиму здесь со мной.
Барон Альбрехт отвесил церемонный поклон.
– Боюсь, от этого не уйти. Снег выпадет скоро. Да и настоящие снегопады обещают тоже.
– Ого, еще и настоящие… А когда они?
– Через пару недель, – сообщил он.
– Ну, это еще нескоро.
Он сдержанно улыбнулся.
– Похоже, сэр Ричард, в вашем королевстве иные расстояния. Или кони более… быстрые.
– Не успели бы?
– Застигнут на полдороге домой.
– Ай-яй-яй, – сказал я лицемерно.
Он взглянул мне в глаза.
– Сэр Ричард, могу ли осведомиться о ваших планах?
Я ответил с тоской:
– Планах? Дайте отдышаться. Нужно осмотреть замок, нет ли неприятных сюрпризов. Обустроить войско… Вы же сказали насчет погоды! Когда повалит снег, всех запрет…
Он слушал с почтительным вниманием, все-таки я – гроссграф, хоть пока непризнанный, непредсказуемый и удачливый, с которым можно захватить богатую добычу, но можно и сложить голову, потому надо знать, когда вовремя отпрыгнуть в сторону.
– Но на весну какие планы?
– Никаких, – честно ответил я. – Можете себе такое представить?
Он пожал плечами.
– Легко. Все рыцари, что пируют в нижнем зале, не планируют даже завтрашнее утро.
– Ну вот и я… вроде того.
Он коротко усмехнулся:
– Вы, сэр Ричард?
– Да, я тоже такой.
Он покачал головой.
– Вы таким не сможете оставаться даже до вечера.
– Потому что дурак, – ответил я с досадой. – Повезло вам с таким сюзереном!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21