Кафедры с графином поблизости не оказалось, и я начал без них.— Ваш муж не обращался к частному детективу, — сказал я. — Мы познакомились случайно, в баре…— Ну естественно, — кивнула Орлова, и в ее тоне прозвучало раздражение, но не злобное, а какое-то усталое, словно тень давнего сильного негативного чувства на миг скользнула по стене комнаты отдыха и бесследно пропала.— Уже под утро ваш бывший муж выяснил, что я частный детектив. Я вручил ему несколько своих визитных карточек, одна из которых потом попала и к вашему сыну.— Вы дали Павлу карточки. По его просьбе? Или это была ваша инициатива?— Я не очень точно помню ту ночь, — извиняющимся тоном поведал я и даже посмотрел в пол, чтобы мое раскаяние выглядело натуральнее. — Кажется, я предложил Павлу взять визитные карточки. А он с большим энтузиазмом воспринял это предложение. И попросил несколько штук для своих знакомых.— Он просил вас оказать ему какую-то профессиональную услугу? Я имею в виду услугу профессионального частного детектива.— Нет, впрямую такой просьбы не было. Он обещал позвонить позже, и его слова можно было понять так, что он позвонит, чтобы предложить мне сделать какую-то работу.— Так как же вы поняли его слова?— Я пропустил их мимо ушей, — сказал я. — Для меня это была обычная болтовня не слишком трезвых людей. Я не знал, что через несколько минут ваш бывший муж…— Понятно. Вас вызывали в милицию по делу о гибели моего бывшего мужа?— Вызывали. Я рассказал примерно то же, что и вам. В более подробном варианте. Как мне показалось, мои объяснения их вполне устроили.— И вы согласны с тем, что мой бывший муж погиб в результате несчастного случая?— Хм. — Я собрался с мыслями и произнес то, что Гарик обычно называл «объективной оценкой ситуации». — У меня нет оснований думать, что это не так. Меня не было на месте происшествия. И я совершенно определенно могу заявить, что ваш бывший муж был пьян, когда направился домой.— Все понятно, — мне показалось, что ответ ей понравился. — Я спросила об этом, потому что мой сын, — вдруг она замолчала. — Потому что Юра… — снова молчание.— Потому что ваш сын считал, что это был не несчастный случай, а убийство, — пришел я на помощь. — Юра считал, что его отца кто-то намеренно сбил автомобилем. Будто бы Павел шел из дома на какую-то встречу и по дороге был сбит машиной. Эту версию Юра мне изложил во время нашей первой и единственной встречи.— И что вы ему сказали?— То же, что и вам. Нет очевидных доказательств в пользу версии об убийстве. Предположения вашего сына были всего лишь предположениями, не больше. Мои слова Юре очень не понравились. Он был расстроен гибелью отца, но я никогда бы не подумал, что он…— Стоп, — неожиданно прервала меня Орлова. — Смотрите, какой у нас здесь прекрасный вентилятор, очень эффективная модель…Я, как дурак, задрал голову кверху, а когда, слегка удивленный, опустил, платочек был уже спрятан в маленький карман на ее жилете. Будто бы и не было слез в уголках глаз. Будто бы ничего не было.— Я тоже никогда не думала, что Юра решится на такое, — сказала Орлова чуть менее твердым, чем прежде голосом. — Он переживал наш развод, он переживал, что отца уволили с работы. И он очень сильно переживал его гибель. Но я никогда не подозревала в своем сыне нездоровой склонности с самоубийству. Психически он был полностью здоров.— Стоп, — теперь притормозил я. — Вы утверждаете что самоубийства не было?— Я не могу так утверждать. Потому что милиция считает, что это было именно самоубийство. Суицид, как выразился следователь. Это официальная версия, она и останется таковой…— Пока не будет опровергнута, — продолжил я. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я испытывал чувство, которое называется «дежа вю»: все это уже было. Уже приходил ко мне Юра и говорил, что его отец не мог спьяну попасть под машину. И он просил меня помочь ему доказать это. Орлова пока ни о чем меня не просила. Но было видно, к чему все движется.— А Павел? — нарушил я молчание. — Про него вы тоже так думаете? Там тоже было убийство?— Павел достаточно сильно пил, — сказала Орлова, и тень раздражения снова мелькнула в ее голосе. — И я не удивилась, когда узнала о его гибели.Такой гибели. Юра же очень уважал отца, и он просто не мог допустить такой мысли — Павел для него не мог погибнуть под колесами автомобиля, да еще по пьянке. И он стал искать другое объяснение. Более героическое, что ли. Я пыталась ему говорить… Но он не слушал. Кажется, он даже обиделся на меня.Стал жить в квартире Павла. Там его и нашли… Она замолчала.— Если вы хотите плакать, то вовсе не обязательно заставлять меня глазеть на вентилятор, — сказал я. — То, что вы хотите плакать, — это нормально. Было бы ненормально, если бы за всю нашу беседу у вас оставалась одинаковой частота пульса. Я просто отвернусь или выйду в коридор. Позовете меня потом…— Ничего, все в порядке, — Орлова уже в открытую вытащила платок и промокнула влагу у глаз, — Я уже пришла в норму… Я же не могу себе позволить оплакивать сына дни напролет, у меня есть дело, компания, десятки людей, которые зависят от меня. И большинство людей, что здесь работают, понятия не имеют, что за последние десять дней я лишилась сначала мужа, а потом сына. Я не делаю из этого трагедии. Хотя, возможно, стоило бы сделать.— У вас процветающая компания, — сказал я без вопросительной интонации.— Не жалуемся, — ответила она. — Я стала этим заниматься, когда Павла выгнали из ФСБ. Нужно было как-то кормиться, потом дело потихоньку стало раскручиваться, обороты росли… В прошлом году нашли серьезного инвестора в Чехии, обзавелись приличным офисом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140