Стелла знала, что такая уверенность тона непременно подействует на способность ее мужа оценивать те хорошие качества, которых не было в нем самом. Еще раз она заподозрила Пенроза. Имел ли он какие-нибудь корыстные цели?
При одной мысли об этом она вскочила со стула и, подойдя к окну, решительно прервала разговор, позвав Ромейна:
— Луис! Отчего ты сидишь дома в такой прекрасный день? Я уверена, и мистер Пенроз охотно прошелся бы по саду.
Пенроз появился у окна один.
— Совершенная правда, мистрис Ромейн, — сказал он. — Мы сейчас придем к вам.
Через несколько минут он появился из-за угла дома и догнал Стеллу в аллее.
Ромейна не было с ним.
— А муж не пойдет с нами? — спросила она.
— Он сейчас придет, — отвечал Пенроз. — Ему, кажется, надо написать несколько писем.
Стелла посмотрела на него подозрительно, чувствуя с его стороны какое-нибудь тайное влияние на мужа.
Если бы она была в состоянии оценить благородные стороны характера Пенроза, она, быть может, пришла бы к более справедливому заключению. Когда она прервала их разговор, Пенроз просил Ромейна дать ему возможность воспользоваться случаем и поговорить наедине с мистрис Ромейн. Он сказал своему другу:
— Позвольте мне самому узнать, ошибаюсь ли я в своих предположениях относительно впечатления, которое произведет на вашу жену перемена вами религии. У меня одно желание — быть справедливым и к вам, и к вашей жене. Я никогда не простил бы себе, если бы посеял раздор между вами, как бы ни были добры мои намерения.
Ромейн понял его. Стелла же перетолковывала каждое слово и каждый поступок Пенроза в плохую сторону по причине, казавшейся ей убедительной, — он был католическим священником. Она поняла, что ее муж нарочно оставил ее наедине с Пенрозом, чтобы этот последний убеждением или обманом довел ее до согласия содействовать планам патера.
«Я докажу им, что они ошиблись», — подумала она и вдруг спросила вслух:
— Я прервала разговор? Когда я позвала вас гулять, вы говорили с мужем о его сочинении?
— Нет, мистрис Ромейн, мы в это время говорили не о книге.
— Позвольте мне предложить вам странный вопрос, мистер Пенроз?
— Сделайте одолжение.
— Вы ревностный католик?
— Я священник, мое звание говорит за меня.
— Надеюсь, вы не пытались обратить моего мужа в католичество?
Пенроз остановился и внимательно посмотрел на нее.
— Вы очень противитесь переходу вашего мужа в другую религию? — спросил он.
— Так сильно, как только может противиться женщина.
— Из религиозных побуждений?
— Нет. Вследствие опыта.
Пенроз с изумлением взглянул на нее.
— Будет нескромностью с моей стороны спросить, каким образом вами приобретен этот опыт? — произнес он мягко.
— Я расскажу вам это, — отвечала Стелла. — Я не знакома с богословскими тонкостями и не могу решать ученые вопросы, но знаю одно: благодаря усердной и благомыслящей католичке мой отец умер преждевременно, и мне пришлось расстаться с единственной сестрой, которую я горячо любила. Я вижу, вам неприятно выслушивать это, и вы, вероятно, думаете, что я преувеличиваю?
— Мне весьма тяжело слушать вас, мистрис Ромейн, но пока я еще не имел возможности составить себе мнение.
— Мою грустную историю можно изложить в нескольких словах, — продолжала Стелла. — Когда моя старшая сестра была еще девочкой, к нам приехала тетка — мамашина сестра. Живя за границей, она вышла там замуж и, как я уже сказала вам, была ревностная католичка. Без нашего ведома она вела религиозные разговоры с сестрой и, влияя главным образом на энтузиазм, составлявший одну из черт ее характера, обратила ее. Впоследствии были пущены в ход другие убеждения, о которых я ничего не знаю. Сестра объявила о своем решении уйти в монастырь. Так как она была несовершеннолетней, то отцу стоило бы только употребить свой авторитет для предотвращения этого. Но она была его любимицей, у него не хватило духа удержать ее силой — он мог только испытать все средства, которыми любящий и добрый отец мог склонить ее остаться дома. Даже по прошествии многих лет я не могу спокойно говорить об этом. Она настаивала на своем и была тверда, как камень. Когда тетку попросили вступиться, она назвала ее бессердечное упрямство «призванием». Сопротивление любящего отца истощилось. С того дня, когда она уехала от нас, он ближе и ближе продвигался к могиле. Я постараюсь относиться к ней справедливо. Она не только никогда не сожалела о своем поступлении в монастырь — она так погрузилась в исполнение своих религиозных обязанностей, что даже не имела ни малейшего желания видеть мать или меня. Мать скоро потеряла терпение. В последний раз, когда я посещала ее в монастыре, я была одна. Больше я не пойду туда. Она не могла скрыть своего чувства облегчения, когда я стала прощаться. Вот и все, что я могу рассказать. После всего увиденного и перечувствованного мною, мистер Пенроз, никакие убеждения не подействуют на меня. Я не имею права предполагать, чтобы мое счастье могло иметь для вас какое-нибудь значение, но я, может быть, могу попросить вас, как джентльмена, сказать мне правду. Вы приехали к нам с намерением обратить мужа в католичество?
Пенроз признался в истине, не колеблясь.
— Я не могу разделять вашего взгляда на стремление вашей сестры к благочестивой жизни, — сказал он, — но я могу и буду отвечать вам откровенно: с той минуты, как я впервые познакомился с вашим мужем, я стремился всей душой перевести его в католичество…
Стелла отшатнулась от него, будто он ужалил ее, и в немом отчаянии всплеснула руками.
— Но как христианин, я обязан поступать с другими так же, как желал бы, чтобы поступали со мной, — продолжал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101