Я не мог следовать за ним далее, не рискуя обратить на себя внимание. Я сел на камень и стал ожидать его возвращения. Прошло около получаса, прежде чем он снова появился. Он поблагодарил меня за любезность таким спокойным тоном, будто ожидал встретить меня именно на этом самом месте.
— Все, виденное мною здесь, весьма заинтересовало меня, — сказал он. — Осмелюсь предложить вам немного нескромный вопрос для незнакомого…
Я в свою очередь полюбопытствовал узнать, в чем мог заключаться этот вопрос.
— Мистер Ромейн в самом деле счастлив, что владеет таким прекрасным поместьем. Он, кажется, еще молодой человек?
— Да.
— Женат?
— Нет.
— Извините мое любопытство. Владелец аббатства Венж интересная личность для такого антиквария, как я. Еще раз благодарю вас. Мое почтение.
Он уехал в своем шарабане, бросив последний взгляд.., не на меня.., а на аббатство.

IX
Мой рассказ о событиях приближается к концу.
На следующий день мы вернулись в гостиницу в Лондоне. По просьбе Ромейна я тотчас же послал к себе домой за письмами, пришедшими в мое отсутствие. Он не переставал думать о дуэли: ему до смерти хотелось узнать, не получено ли каких-нибудь известий от доктора-француза.
Когда посланный вернулся с моими письмами, на одном из них был штемпель Булони. По настоянию Ромейна, я открыл это письмо первым. Оно было подписано доктором.
С первых строк я понял, что одно мое опасение было устранено. После официальных справок французские власти решили, что не было повода для привлечения к суду противника, оставшегося в живых, ни один из присяжных, выслушав дело, не нашел бы его виновным в единственном преступлении, в котором его могли обвинить, — в «убийстве».
Неумышленное убийство во время дуэли не наказывается французскими законами. Мой корреспондент приводил несколько случаев в подтверждение этого, опираясь на публично выраженное мнение самого знаменитого Берриера. Одним словом, нам нечего было бояться.
На второй странице сообщалось, что полиция накрыла игроков, с которыми мы провели вечер в Булони, а унизанная украшениями хозяйка была заключена под арест по обвинению в содержании игорного дома. В городе подозревали, что генерал более или менее прямо был причастен к некоторым весьма щекотливым обстоятельствам, открывшимся следствию. Как бы то ни было, он вышел в отставку, уехал с женой и семейством из Булони и оставил после себя много долгов. Никоим образом не удалось открыть, куда он направился.
Я прочел письмо вслух Ромейну, при последних строках он прервал меня.
— Вероятно, плохо справлялись, — сказал он. — Я сам наведу справки.
— Какой интерес могут они представлять для вас! — воскликнул я.
— Весьма большой, — отвечал он. — Я надеялся хоть в незначительной мере загладить свою вину перед бедным семейством, которое пережило из-за меня столько горя. Если жена и дети в плохих обстоятельствах — в чем, кажется, нет сомнения, — то я мог бы обеспечить их, конечно, оставаясь неизвестным. Дайте мне адрес доктора, я попрошу его произвести розыски за мой счет под видом того, что неизвестный друг желает быть полезным семейству генерала.
Это намерение показалось мне верхом неблагоразумия. Я высказал это, но совершенно бесполезно. Со своею обычною горячностью он тотчас же написал письмо и в тот же вечер отправил его.

X
Точно такое же неблагоразумие выказал Ромейн в вопросе о совете с доктором — к чему я серьезно старался побудить его. Но в этом случае обстоятельства были за меня.
Последние силы леди Беррик истощились. Во время нашего пребывания в Венже ее, умирающую, привезли в Лондон. На третий день нашего пребывания в гостинице Ромейна призвали к тетке, и она умерла в его присутствии. Впечатление, произведенное ее смертью на моего друга, пробудило лучшие стороны его характера. Он стал менее доверять себе и легче поддавался увещеваниям. Находясь в таком настроении, он очень обрадовался посещению старого друга, которого искренне любил. Посещение, само по себе не имевшее никакого особенного значения, привело, как я узнал позже, к весьма серьезным последствиям в жизни Ромейна. Поэтому я расскажу вкратце, что произошло в моем присутствии.
Лорд Лоринг — всем известный как глава древней английской католической фамилии и обладатель великолепной картинной галереи — был огорчен переменой, которую он заметил в Ромейне, посетив нас в гостинице. Я присутствовал при их встрече и намеревался уйти из комнаты, думая, что присутствие третьего лица могло стеснить двух друзей, но Ромейн остановил меня.
— Лорд Лоринг должен знать о случившемся со мной, — сказал он, — у меня не хватит духу рассказывать самому. Расскажите ему все, и если он будет одного мнения с вами, то я согласен посоветоваться с докторами.
Сказав это, он вышел.
Лорд Лоринг разделял мое мнение. Он также думал, что лучшим средством для излечения болезни Ромейна будет лечение его души.
— Исполняя предписания докторов, — сказал лорд, — лучше всего, по моему мнению, будет не давать нашему другу уходить в себя. Я считаю необходимым изменить уединенный образ жизни, который он вел в последние годы. Отчего бы ему не жениться? Женщина даст новое направление его мыслям и поможет заглушить ужасный голос, преследующий его. Вам это может показаться сентиментальным взглядом на вещи, но подумайте сами над моим предложением, и придете к тому же заключению. Имея такое прекрасное состояние, к которому теперь присоединилось еще наследство тетки, он обязан жениться. Вы не согласны со мной?
— Напротив, вполне согласен. Но я вижу серьезные препятствия на пути к исполнению плана вашего сиятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101